Сегодняшний день.

Три года назад я потеряла в сети одного человека. Общалась с ним, а потом он как сгинул. Ничего страшного, я его потом нашла. А пока его искала, заглянула в Амбер-7 к Рэндому и отметилась там, зарегистрировалась в Авалоне Бенедикта и нашла Амбер-клуб (руководитель - Джулиан). Все три события произошли ровно три года назад - в ночь на 25 февраля 2003 года, и все три события - результат трех бессонных ночей и методичного прочесывания поисковиков в поисках пропавшего. И все три события фактически определили мою жизнь в сети. Благодаря им я стала такой, какой вы меня знаете...



Друг мой, я помню. Несмотря на наши разногласия, о которых сожалею...

---

Моим ПЧам и избранным о причинах моего молчания

Вот теперь я могу сказать, что для меня плохое если не закончилось, то проходит. Декабрь был жутким. Давно я не была в таком отчаянии и давно не испытывала такого страха.

Самым страшным днем было 15 декабря... Вечером того же дня стало ясно, что это была нижняя точка. А потом будет подъем. Сначала медленный, возможно, с несколькими срывами - но я выкарабкаюсь.

Прошло больше месяца, проблемы не решены, но решаются. Может быть, через месяц-два буду в любимых местах Сети не набегами, как сейчас, а более-менее регулярно.



Brand Bariman подвиг меня на прохождение любопытного теста. Если вы будете его проходить, запаситесь терпением: потребуется никак не меньше 40 минут, а то и часа, но результат того стоит!

______________________________________________________________



http://aeterna.ru/test.php?link=tests:2163



Песня завершена. Это песня про тебя и про твой клинок. И последним аккордом в ней звучит имя — Кеаранн, Воин Неба



Из таких воинов получаются Мастера. Эти люди видели Небеса — а их хватит на всех. Он — пожалуй, лучше всех остальных владеет мечом, и никогда не отнимает чужой жизни. Для него бой — это не попытка превзойти врага, а Беседа о Жизни и Смерти. Каждый удар — Вопрос оппоненту, парирование — Ответ. Он един со своим клинком, и твердо знает, что тот имеет душу. Он необщителен и молчалив, часто в раздумьях. Его не интересуют мелкие дрязги людей. В конце его пути он обязательно обретет крылья. Он Мастер, он — холодный зимный ветер и Океан.

______________________________________________________________

Мой комментарий к результату теста: Ну, конечно, куда мне без звания Мастер, без Океана, неспешной беседы (пусть и на клинках) и суровой зимы. Без этих составляющих я - не я...



Это только первая часть теста. А всего их пять.

Остальное - под морем





____________________________________________________



http://aeterna.ru/test.php?link=tests:2197



Рядом из ниоткуда появляется Мильтен. *Молодец!* — одобрительно восклицает он. — *А теперь загляни в него и увидишь... ...ничего, глубокую черную пустоту



*Что же, сойдет и так* — твой заказчик мрачно улыбается. *Теперь твой путь лежит ТУДА*. Ты пытаешься сопротивляться, но ничего не выходит, и водоворот серебряного света втягивает тебя внутрь зеркала.Поздравляем! Всю дорогу по Замку Шестерых ты прошел с закрытыми глазами и был слеп, как крот. Могу тебя обрадовать — в том месте, куда послал тебя Мильтен, ты еще сможешь раскрыть их пошире и понять все его замыслы. А пока — смотри в оба!

____________________________________________________



http://aeterna.ru/test.php?link=tests:2216



Короткая схватка завершена. Побежденные дают тебе имя — Горный Ручей



Ты высок, чист и далеко от мирской суеты. Таков ты и на арене. Я не знаю, что заставляет воды ручья бежать вперед, а тебя — сражаться. Возможно, ты не знаешь этого и сам. Просто так есть.

____________________________________________________



http://aeterna.ru/test.php?link=tests:2242



Мгла спадает. А у вас в руках — Чинкуэда, Змея Шен



В руках у давини кровавых песков она приносила смерть,

И восемь бойцов за один поединок меча унесла круговерть.

Безумный огонь полыхает в тебе и меч твой жаждет лишь кровь —

Но успокойся. Настанет день, когда ты очнешься от снов.

_____________________________________________________



И финал:



http://aeterna.ru/test.php?link=tests:2363



Ты открываешь глаза. Ты по-прежнему сидишь в трактире за столиком, а перед тобой — менестрель с глубокими и чужими глазами цвета заката в горах. Он улыбается, и как только видит, что ты пришел в себя, встает с места и уходит, ни слова не говоря. Что же... вот и окончилась эта песня. А твой путь лежит дальше — по Пути Менестреля.



Стал ли ты учеником Назвавшегося Мильтеном, или нет — не суть важно. Но ты ощутил песню, звучащую в скрижалях мира, и сам стал ее служителем... нет, не так. Стал ее менестрелем. Ты оставил битвы и сражения, и с тех пор бродишь из города в город, из страны в страну... Скоро ты перестанешь быть человеком вовсе и срастишься с дорогами мира и странниками, что меряют их шагами и стуком дорожного посоха. Тебя нельзя станет ни убить, ни ранить, ты не будешь испытывать нужды ни в еде, ни во сне... Ты сроднишься с песнями, звучащими испокон веков в этом мире и сам будешь творить миры. Когда-нибудь ты услышишь и ту Великую Музыку, из которой родилось и сущее... И тогда на каком-нибудь тракте из Гаммельна в Тенг будут шагать двое путников — ты и светловолосый молодой бог с глазами цвета молнии. И будут петь, смеяться и говорить о звездах... Я слышал об одной такой девушке — ее зовут Тэм Зеленый Холм. А также о неком Олле по прозванию Смотритель Снов...





А знаете... Многое из того, что получилось - действительно обо мне... Особенно хорошо начало. И конец.

"Стал ли ты учеником... или нет - не суть важно." Это тоже обо мне... Мне никогда не везло на учителей.

---

Спасибо всем большое за поздравления!

Стала редко заглядывать в дневник. Честно говоря, просто некогда. К моменту, когда я освобождаюсь, сил залезать куда-то еще уже нет никаких, и элементарно очень хочется спать...

---

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель...

Собственно, сабж. Для посвященных.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Прошло 9 лет...

Moire налила вина, чокнулась с отражением в зеркале и медленно выпила...



Ну, с годовщиной меня! *покосившись на детскую кроватку с мирно спящей дочкой*

---

Я - Химера

Не скрываешь ничего, за что легко можешь получить по одной из своих трех голов, которые, кстати, все думают по-разному. Видишь цветные сны. Кгда-нибудь заявится Беллерофонт на пегасе, и тада держись, жывотное!(((= Береги себя.

Пройти тест 'Что ты за монстр?(((='

Угу... И совсем не похоже...

---

Судьба "Титаника"

Участники экспедиций, которые периодически выезжают на место крушения, заметили, что фрагменты лайнера стали слишком быстро разрушаться. Во многих местах конструкции судна проломились и обрушились, открылась каюта капитана Смита и его ванна, которые не были осмотрены в ходе предыдущих визитов. Кроме того, с корабля исчезли некоторые предметы, разбросанные по палубе и дну на сотни метров.





http://www.utro.ru/articles/2005/12/16/505010.shtml



Очень жаль...

---

Фраза

«Не бойся врагов, в худшем случае они могут тебя убить, не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство».

Кому только ни приписывались эти слова...

Первая версия, которую я слышала, что они принадлежат Мартину Лютеру Кингу.

Потом мне сказали, что это поэт Ричард Эберхард (тоже американец).

Потом была высказана версия, что кто-то из них повторил слова другого, поэтому путаница.

Может, кто-то знает точно?

---

---

Всё, что после времени - не в счет.

Радость долгожданная - не радость.

Перезревший плод теряет сладость.

Друг, пришедший поздно, не спасет.



Я редко обращаюсь за помощью. Было бы возможно, вообще бы не обращалась. К сожалению, не получается...

---

Несколько раз натыкалась на это, но пропускала. А тут обнаружила у Брэнда и не удержалась...



Человек за всю свою жизнь должен сделать(сделанное вычеркнуть):

Родиться.

Порезаться. Эта боль несравнима ни с чем, её необходимо ощутить хоть однажды.

Рассмеяться. От души. Для себя. По-настоящему.

Напиться до беспамятства. И ничего потом не помнить. Пью крайне редко - но так напиться удалось даже дважды. В первый раз хватило бокала шампанского на Новый год. Во второй - 0,5 литра пива. Причем чаще я, если пью, выпиваю больше - и ни в одном глазу... Видимо, настроение такое было.

Простить своих родителей. Они любят нас.

Вырастить ребенка. Это в процессе.

Встретить рассвет. Ну, это почти каждое утро.

Слепить снежную бабу.

Прокатиться за рулем. Без прав, превышая все возможные скорости. --- Эх... только на моторной лодке. Зато без прав и на максимальной скорости

Научиться делать что-нибудь лучше всех. С завидной регулярностью. Как только это происходит - становится ясно, что пора увольняться...

Выступить на публике со своей самой дикой идеей.

Заниматься сексом всю ночь. Обычно ночи не хватает и процесс занимает и утро - вплоть до полудня. А потом приходится прерываться - а то очень хочется кушать...

Послать внакуй учителя/воспитателя/шефа/начальника...

Разбить зеркало.

Подобрать на улице бездомного котенка.

Поплакать в одиночестве.

Промокнуть до нитки под дождем.

Купить на последние деньги самое дорогое мороженное. Правда, чаще это бывает самая дорогая/большая шоколадка

Полюбить.

Признаться в любви.

Написать стихотворение.

Написать рассказ.

Радикально изменить прическу. Было. И тут же познакомилась с будущим мужем...

Сделать татуировку.

Сделать пирсинг.

Погулять в Лондоне. --- Почти! Почти! Но сорвалось...

Постоять ночью на крыше.

Пролежать сутки под одеялом. Не высовываясь.

Поцеловать совершенно незнакомого человека.

Вываляться в грязи.

Просто так расплакаться.

Написать на бумаге самое сокровенное. И пустить в бутылке по морю. Когда рядом не оказывается моря, забираюсь на крышу и пускаю самолетики. Жалко, выходы на крышу МГУ в целях антитеррористической безопасности перекрыты - а то оттуда такие классные самолетики можно запускать!

Пережить злейшего врага. И не одного...

Украсть.

Умереть в родном городе.



Что там у меня осталось? Посетить тату-салон, сделать пирсинг - а потом в таком виде взять напрокат машину - и без прав на полной скорости через тоннель под Ла-Маншем до Лондона...

---

Зима, Гарри Поттер и все-все-все...

Сегодня в Москве наконец-то настоящая зима. И по календарю, и по факту (столько снега выпало!).

Так вот... Забираю дочь из школы. Домой идем вместе с ее одноклассниками и их родителями. Ребятки по случаю третьего (первые два благополучно растаяли) снега бросаются снежками и вопят: "Круцио!", "Империо!", "Экспеллиармус!"... Родители тихо шизеют. "Аваду" не проорал никто - видимо, мы их все-таки худо-бедно, но воспитали. Но, с другой стороны, и "Круцио" с "Империо" - заклинания неслабые...

---

Очень хочется жить...

---

О пользе курения

Внеконкурсный фанфик, написанный в подарок церемониймейстеру фикатона по "Хроникам амбера" - Ferry



Можно прочитать здесь: http://www.diary.ru/~Logruss/?comme...;postid=8741920

или - под морем:





Название: О пользе курения

Персонажи: Corwin, Brand

Категория: джен

Рейтинг: G, если ошиблась - поправьте!

Жанр: драма + хэппиенд

Дисклеймер: Все принадлежит Желязны

Саммари: После Битвы Падения Лабиринта Корвин исчез. Где он был и что делал - об этом я и попыталась написать.

Предупреждение: упоминаются пытки, но только те, что в каноне.

Примечания: Написано для Ferry, которая хотела:

- Корвин/Бранд

- слэш

- драма/романс + хэппиенд

- АУ после 5 книги - с выжившим Брандом

P.S. На хороший душевный джен тоже согласна





В фике использованы идеи, высказанные в разное время Brand'ом Bariman'ом и Дейрдре Амберской.



Когда я очнулся, вокруг была непроглядная тьма. Голова раскалывалась – похоже, меня опоили, прежде чем сюда бросить. Я постепенно вспоминал, как очутился здесь… Так. Битва за Лабиринт, наша победа, гибель Брэнда и Дейрдре (воспоминание болью резануло сердце, но я задавил эту боль), выбор Единорогом Рэндома в качестве короля Амбера, наша присяга ему, встреча с сыном и мой долгий рассказ. Потом встреча с его матерью, примирение, начавшееся чудесным ужином… им же и закончившееся, потому что дурманящее зелье содержалось, по-видимому, в пище или напитках…

Шло время, а тьма была по-прежнему. Единорог, почему же так темно? Глаза… мои глаза… Глаза целы. Уже хорошо. Я содрогнулся, вспомнив свое прошлое заточение, и тут же порадовался за себя. Я жив, здоров, меня не пытали, да и голодом, надеюсь, морить не будут. Выберусь. Обману стражника, в крайнем случае, убью. Единственное, что меня беспокоило, это полное отсутствие хоть какого-то света. За долгие часы мои глаза должны были привыкнуть к темноте, и если я по-прежнему ничего не вижу, это означает только одно: света здесь нет вообще. Значит, это подвал, подземелье или пещера. Надеюсь, меня не похоронили заживо?

На ощупь я осторожно обследовал камеру. Неровный каменный пол, такие же стены, само помещение было неправильной формы. Очень сухо. Высеченная в скале пещера? И только в одном месте я наткнулся на гладкую металлическую поверхность. Дверь? Я попытался найти замочную скважину. Не смог. Цельный, без ущербинок, металлический прямоугольник. И все же я не сомневался, что это дверь. А раз есть дверь, то она должна когда-нибудь открыться. Если меня собираются как-то кормить и поить, дверь обязательно будут открывать – я не нашел никаких окошек или отверстий, через которые можно было бы подавать пищу и питье (отверстие в полу диаметром меньше фута в дальнем от двери углу я счел отхожим местом, для подачи пищи оно явно не годилось). А если меня бросили сюда и благополучно забыли? Тогда надо как-то эту дверь открыть. И я обязательно это сделаю. Несколько дней у меня есть. Вот только перестанет так мучительно болеть голова…

Я провалился в сон.

Когда я проснулся (или очнулся), я продолжил обследовать место своего заключения. В центре камеры оказался поднос (ого!), на котором обнаружились глубокая тарелка с варевом, мелкая с неким подобием каши, хлеб, сыр, кувшин с водой, ложка и чашка без ручки, по форме напоминающая пиалу. Голодом меня морить не будут, это хорошо. Плохо то, что я не заметил, как поднос появился. Пока спал, дверь камеры открывали. И я это пропустил… Кроме того, я не был уверен, что мне не подсыпали снотворное в пищу. А в воду? Я налил в чашку воды, отпил. Вода как вода, без привкуса чего-то постороннего. Но это ничего не значило. В мире, где чародеев – на десяток дюжина – убрать подозрительный привкус пара пустяков. Не почувствовал же я ничего странного, ужиная у Дары…

Ну что ж… ограничим трапезу хлебом и сыром, содержимое тарелок – в отхожее место, а дальше посмотрим.

Поев, я продолжил исследовать камеру. Меня поразили две вещи: абсолютная сухость помещения и полное отсутствие в ней хотя бы мелких камешков. Если камеру вырубали в скале, камень крошился на пол. Предположим, строители были настолько аккуратны, что все убрали за собой. Но стены, пол, потолок должны были крошиться просто от времени, а этого не наблюдалось. Ни камней, ни песка, ни даже пыли… Похоже, камера была создана недавно.

Пока я занимался исследованиями, произошло одно событие, которого я в темноте сразу и не заметил. Поднос со всем содержимым исчез. Я обыскал все. Подноса не было. Я не верил своим рукам. Ушам, впрочем, тоже перестал верить. Это что же: кто-то открыл дверь, проник в камеру, забрал поднос, вышел, закрыл дверь, и все это абсолютно бесшумно? Посуда не звякнула, посетитель не споткнулся на неровном полу, не наткнулся на меня в темноте? Хотя происшествие приводило к важному открытию: за дверью точно такая же тьма. Иначе я бы хоть что-то увидел. Или… или своим глазам я тоже не должен доверять…

Я не сразу заметил, что тяжело дышу и дрожу. Что же происходит… Мне надо как-то выбраться, а я не могу доверять ни одному из органов чувств. Думаю, что прошли всего сутки, ну максимум, двое, как я здесь… И я уже начал сомневаться в том, что когда-нибудь окажусь на свободе своими силами. Глаза не видели, уши слышали, но далеко не все, вкусовым ощущениям я не верил, учуять запах усыпляющего или одуряющего газа я тоже вряд ли смогу (а если смогу, куда денусь?), осязание… есть подозрение, что тоже подводит. Что остается? Здравый смысл? Я горько усмехнулся. Если я отсюда когда-нибудь выберусь, это произойдет нескоро, и рассудка я к тому времени уже давно лишусь.

Шли дни. Я не знал, сколько времени провел в темноте. Пища и питье продолжали появляться как по волшебству, бесшумно и мгновенно. Так же бесшумно исчезала пустая посуда.

Чтобы не потерять форму и чем-то заняться, я делал физические упражнения; чтобы не потерять себя, я вслух декламировал стихи и сочинял новые, пересказывал сам себе прочитанные когда-либо романы или рассказывал себе свою собственную биографию. И все же… Сенсорный голод давал себя знать. Тишина, тьма и одиночество давили на меня и сводили с ума. Я понимал, что вот-вот начну бредить, и до галлюцинаций недалеко. Как мог, я оттягивал этот момент, но знал, что рано или поздно он наступит.

И однажды я услышал короткий тихий смешок. Он был похож на смех Дворкина; в первый момент я даже подумал, что это Дворкин, отчаянно надеясь, что старик выручит меня и в этот раз. Но, увы, я быстро понял свою ошибку. Звук напоминал смех моего брата – Брэнда, - а ведь он погиб на моих глазах...

«Вот оно и началось, - подумал я. – Слуховая галлюцинация».

- Так ты принял меня за Дворкина? - хихикнул плод моего воображения, читая мои мысли и подтверждая мои худшие догадки. – Неудивительно. Я считался истинным внуком своего деда. Также как и ты считаешься истинным сыном своего отца.

Это было правдой. Брэнд был лучшим учеником Дворкина. К сожалению, он унаследовал от деда не только его таланты, но и его безумие.

- Так значит, по-твоему, я безумен? Ты даже не представляешь, как ты близок к истине! – смех и голос Брэнда раздавались уже из другого угла камеры. – Впрочем, та же судьба ждет и тебя, братец! Долгое пребывание во Дворах Хаоса пагубно сказывается на рассудке амберита. Ты будешь отчаянно сопротивляться, но, в конце концов, обессилишь и сдашься.

Легкий звук шагов. Шуршание одежды.

- А ты выглядишь хуже, чем в нашу последнюю встречу. Давно сидишь в заточении? Хотя можешь не отвечать, и так ясно, что давно.

- Сгинь, а? – попросил я.

Снова смешок.

- Не переживай, скоро сгину.

Некоторое время стояла тишина.

- Ну, вот и все, - вновь услышал я знакомый голос, - я выяснил все, что хотел. Прощай, братец! Или ты хочешь, чтобы я снова тебя навестил?

- Нет, не хочу! – ответил я. – Отправляйся в Бездну, куда тебя отправил Кейн, и не тревожь меня больше.

Гомерический хохот потряс камеру.

- А знаешь, - заявил он, отсмеявшись, - я, пожалуй, буду тебя навещать. В Бездне, - тут он усмехнулся, - скучно, а у тебя тут какое-никакое, а развлечение. Бывай, брат! До встречи!

Наступила тишина. Надолго ли, я не знал. Но подозревал, что в ближайшем будущем стоит ожидать нашествия родственников, как живых, так и мертвых. Моего настроения это не улучшило, поскольку уменьшало шансы на спасение.

Вновь потянулись дни. К моему удивлению, без галлюцинаций. Ответа на загадку о появлении и исчезновении посуды я так и не нашел, и вообще перестал обращать на это внимание, воспринимая как должное. Отравить или опоить меня никто не пытался – и на том спасибо. Я по-прежнему, как мог, поддерживал физическую форму, по-прежнему рассказывал сам себе истории и сочинял стихи.

После одной декламации свежесочиненного стихотворения раздалось осторожное покашливание, а затем знакомый голос произнес:

- Это из твоего нового? Браво! Мне нравится. Как нравится и то, что ты все еще сопротивляешься. Мне будет грустно, если однажды я обнаружу своего брата совершенно невменяемым. Первый признак уже есть: ты разговариваешь сам с собой. Не то, чтобы мне было тебя жаль, просто не хочется терять тебя как собеседника.

- Это снова ты! – с легким разочарованием произнес я.

- Ну, я же обещал, что вернусь. Я помню, что это против твоей воли. Но мне так захотелось. Запрети мне, если сможешь!

В этом-то и была проблема: запретить я не мог. Я не умел бороться с галлюцинациями.

- Хочешь, дам совет? – предложил он.

Я решил не отвечать.

- Как хочешь, конечно, - сказал он после паузы. - И все-таки я дам тебе совет. Не воюй с призраками. Бессмысленное занятие.

Больше я ничего не услышал.

Второе пришествие умершего брата выбил меня из душевного равновесия больше, чем первое. Тогда я еще надеялся, что визит Брэнда не повторится. Но, увы, стало ясно, что он вернется еще не один раз. Кроме того, была неприятна сама мысль, что кто-то – пусть и галлюцинация – меня подслушивает. Что делать: рассказывать истории мысленно? Но плоду моего воображения уж точно известны мои мысли, он неоднократно это демонстрировал.

Я решил ничего не менять в своем распорядке. Будь что будет. И следующее появление воображаемого Брэнда не заставило себя долго ждать.

На этот раз я тренировался. Делал выпады, отрабатывал знакомые приемы, отражал атаки несуществующего противника.

- Все-таки ты сильно сдал, - раздался голос. – Думаю, теперь я победил бы тебя не только в магическом поединке, но и в обычной дуэли. Несмотря на то, что ты гораздо лучший фехтовальщик, чем я.

Я продолжил тренировку.

И вдруг: яркая вспышка света. Резкая боль ударила по глазам. Потекли слезы, я зажмурился, инстинктивно закрыл глаза руками и так же инстинктивно отвернулся.

- Ого! – в негромком голосе слышалось легкое удивление. – Я подозревал, что тебе будет нехорошо, но чтоб настолько…

Боль утихла. Я рискнул открыть глаза, потом осторожно убрал руки от лица. Прямо передо мной было по-прежнему темно, зато справа, слева и вверху неподвижно застыли маленькие искорки. Я замер. Впервые я видел стены своей камеры. Темное пятно передо мной – очевидно, моя тень, а позади меня… Позади меня находился слабый источник света. Кроме того, до моих ноздрей отчетливо доносился запах табачного дыма.

Я не видел света несколько месяцев (или уже лет? Я не знал…). И столько же не курил. Трудно было решить, по чему же я соскучился больше…

Я медленно повернулся на источник света и запаха.

Брэнд стоял, небрежно прислонясь к стене, курил сигарету и спокойно на меня смотрел. Левый глаз закрывала повязка, как и во время нашей последней встречи. Я удивился тому, сколько можно разглядеть при свете сигареты, а потом снова вспомнил, что Брэнд мертв, и стоящий передо мной человек не может быть Брэндом. Да и человеком быть никак не может… Болезнь – а я уже не сомневался, что это болезнь – явно прогрессировала. До сих пор я страдал лишь слуховыми галлюцинациями, теперь к ним добавились зрительные, а запах табака дополнял картину, делая ее еще реальнее.

Плод моего больного воображения усмехнулся.

- Могу дать тебе сигарету. Даже уже прикуренную.

- Не надо, - хрипло ответил я.

- Ну, не надо, так не надо, - легко согласился он. - Хотя я вижу, что ты хочешь курить.

Я хотел… Но добавлять ко всему комплексу ощущений еще и осязательные… А если я попробую закурить, добавятся и вкусовые – я почему-то в этом не сомневался…

- Корвин, - в его голосе послышалась легкая жалость, - а я ведь еще в прошлый раз давал тебе этот совет. Не воюй с призраками.

Он бросил наполовину докуренную сигарету на пол и стремительно вышел из моей камеры. Прямо сквозь дверь, как будто та была раскрыта нараспашку. Сигарета погасла одновременно с его исчезновением. Как я и говорил: галлюцинация. Призрак. Но какой реальный…

Через несколько недель он вновь появился. Вошел сквозь дверь, с уже зажженной сигаретой в правой руке. Я в это время сидел, прислонившись спиной к стене, - отдыхал после физических упражнений.

- Я решил закурить перед тем как войти, - сообщил он мне как ни в чем не бывало. – Кажется, свет зажигалки слишком ярок для тебя.

- Спасибо за заботу, - сквозь зубы процедил я. – Хотя было бы лучше, если бы ты был последователен в своей заботливости и навсегда избавил меня от своих визитов.

- Да, в последние дни моей жизни мы не слишком ладили, - согласился он. – Но с тех пор как я умер, - он едва заметно усмехнулся, - многое изменилось. Совсем скоро ты будешь умолять меня, чтобы я навещал тебя почаще.

- Не думаю.

- Думать – слишком утомительное занятие для тебя, - снова согласился он. - И все же я надеюсь, что сегодня ты сделаешь последнее усилие, соединишь все детали мозаики воедино и, наконец, узришь свет истины, - говоря все это, он дирижировал себе сигаретой. - Я подкинул тебе загадку, которую ты мог давно разгадать. Но ты ленишься, братец. Хотя, возможно, долгое сидение в темноте влияет на умственные способности. И все же постарайся, осталось совсем чуть-чуть, - он сделал затяжку и медленно выпустил дым в мою сторону. Оскорбительный жест, между прочим.

- Что, по-твоему, я должен понять? – с вызовом спросил я.

- Ну, нет, - протянул он. – Я не намерен тебе подсказывать. Сам думай. Если тебе удобнее делать это в одиночестве, могу подождать за дверью.

- Сделай такое одолжение, - попросил я.

Он пожал плечами и вышел. Как и в прошлый раз, сквозь дверь. Вновь наступила темнота. Я постарался, как мне посоветовали, соединить вместе кусочки мозаики. Вспомнил все, что произошло. Потом обшарил пол в поисках одной маленькой вещицы. Если она на месте, то это значит… А она была на месте. Там, куда ее и бросили. Докуренная до половины сигарета. Я тщательно ее ощупал, проверяя собственные ощущения. И запах от нее исходил такой, какой положено. Может это быть сложной галлюцинацией? Может. Могу я принимать желаемое за действительное? Если вспомнить, сколько я не курил – вполне. Будем считать, что с сигаретой мы закончили, и перейдем к Брэнду. Желал ли я его увидеть? Признаемся честно: в самую последнюю очередь. А ожидал ли? Учитывая, что я считал его умершим, тоже нет. Подведем итог. Я вполне реально ощущаю и то, что очень хочу ощущать, и то, что активно не хочу. По отдельности это может быть сложной галлюцинацией. А вместе может? Может. Но для этого мне требуется провести в заточении намного больше времени, чем я уже провел. Вывод: мой рассудок все еще в полном порядке, а мой посетитель…

- Входи, Брэнд, - я выпрямился и сделал приглашающий жест. – Вот уж не думал, что когда-нибудь еще в своей жизни я скажу тебе это, но я чертовски рад видеть тебя живым, брат! – добавил я, глядя на фигуру возникшего перед дверью Брэнда. Между указательным и средним пальцами его левой руки были зажаты уже две зажженные сигареты. Одну из них он тут же взял правой рукой и протянул мне.

- Ты ее заслужил, Корвин! И от себя скажу, что тоже рад тебе. Роль живого мертвеца поначалу забавляла меня, но быстро надоела, - он улыбался и, как мне показалось, довольно искренне.

Я благодарно принял от него сигарету и с наслаждением затянулся.

- Ты жив. Не знаю, каким дьяволом ты являешься и каким демонам вручил свою судьбу, что даже сама Бездна Хаоса тебя отвергла, но ты жив. Боюсь спрашивать, как ты выбрался оттуда.

- Это не моя заслуга, Корвин. Сам бы я никогда оттуда не выбрался. Мне помогли.

Он сел на пол, прислонившись к стене, и хлопнул ладонью по полу, приглашая сесть рядом с ним. Я послушно сел на предложенное место.

- Расскажешь? – спросил я после небольшой паузы.

- Расскажу, - кивнул он. - Не думаю, что это секрет. Но сначала… Темновато тут у тебя. Как насчет того, чтобы сделать твое узилище посветлее? И немного выпить за встречу?

- Это не в моих силах.

- Зато вполне в моих, - заявил он, извлекая откуда-то из воздуха маленький подсвечник с тремя тонкими свечами (их свет был для меня почти нестерпимо ярок), а затем бутылку и два бокала.

- Как ты это делаешь? И как проходишь сквозь закрытую дверь?

- У тебя все равно так не получится, - он пожал плечами. – Иначе ты бы давно разнообразил свой стол, и вообще был бы далеко отсюда.

- Ты прав, Брэнд.

Он разлил вино по бокалам, и мы выпили. Сорт вина был незнаком, но само вино было превосходным.

Мои глаза привыкли к свету, и я, наконец, разглядел его. Я помнил, что он носил мои цвета, когда был не в настроении или когда что-то ему не удавалось. Сегодня он именно так и выглядел: одет в черное с головы до ног, опоясан изящным серебряным поясом, на шее серебряная цепочка. Левый глаз закрывала повязка. Я же выглядел полным оборванцем: заросший, грязный, в лохмотьях. Он, казалось, не замечал этого контраста. А может, его это забавляло.

- Ты обещал рассказать мне небольшую историю, - напомнил я. – О том, как ты выбрался.

- Как я и говорил, моей заслуги в этом нет, - ответил он, разлив оставшееся вино по бокалам и пригубив свой. - Кейн оказался метким стрелком: каждая из застрявших во мне стрел была смертельной. Даже если бы я не оступился и не упал с обрыва, я прожил бы всего несколько минут. И это несмотря на то, что Талисман продлил бы мне жизнь.

- Талисман может и продлить жизнь, и ускорить смерть. Зависит от того, как долго ты его носишь и насколько на него настроен, - произнес я.

- Я знаю. Неужели ты думаешь, что я не постарался узнать о нем все, что можно, прежде чем стал за ним охотиться?

- Я тебя перебил… Продолжай.

Он кивнул.

- Итак, я оступился и упал. Падал долго. Хотя это ощущение можно списать и на полученные раны, и на действие Талисмана. Собственно, Талисман и стал моим спасением.

- Гмм?

- Он понадобился Единорогу. Единорог сняла с меня Талисман. А меня бросать не стала – Она не такая.

Я вспомнил Единорога, поднимающуюся из Бездны с Талисманом на шее и кивнул: всё сходилось.

- Снять с меня Талисман было непросто: мешали братские стрелы. Их надо было вытащить из меня или сломать у основания. Иначе не получалось. Не знаю, что Она там сделала, но очнулся я в госпитале. Отражение было очень похоже на Землю. А может, это была Земля, просто я оказался в стране, в которой до сих пор не был. За мной неплохо ухаживали, но языка персонала я не знал. Когда меня подлечили, и я смог передвигаться, я покинул и госпиталь, и Отражение.

- Ты забыл кое о чем рассказать.

- О чем?

- Дейрдре… Ты утащил ее с собой в Бездну. И меня интересует ее судьба.

Он ответил не сразу. Медленно допил вино и отставил бокал в сторону. Я ждал, находясь между отчаянием и надеждой.

- Прости, Корвин. Я ничего не знаю о ее судьбе.

- Как же так?

- Я умирал! – с вызовом произнес он. – Был бы на ее месте столб, я схватился бы за него. Но подвернулась Дейрдре. А пока падал, я ее выпустил. Куда она исчезла, я не знаю. В тот момент мне было все равно. Может быть, Единорог успела позаботиться и о ней. А может быть, нет… - он взглянул на меня. – Понимаю, что ты бы предпочел сейчас видеть ее на моем месте. Но выжил я, а не она.

- Ладно… Ты видел кого-нибудь из наших после спасения?

- Шутишь? Я же для всех предатель.

- А ты предатель?

- В своих глазах я не предатель. Но для наших братьев и сестер – да, предатель. Думаю, для тебя тоже.

- Значит, ты скрываешься.

- Когда тебя считают покойником, это не требует усилий, - он улыбнулся. – А ты мне только что доказал, что наоборот, усилий потребует убедить окружающих, что я жив.

Я решился.

- Брэнд, вытащи меня отсюда, - попросил я. - Пожалуйста.

Его благодушие как рукой сняло. Лицо стало жестким, а в здоровом правом глазу загорелся знакомый безумный огонек.

- Я не стану этого делать, Корвин!

- Клянусь, что сохраню твою тайну! – сделал я еще одну попытку.

Он ухмыльнулся.

- Это не то, чем меня можно подкупить. Мало ли кто тебе померещился в темноте.

- Я уже поклялся, Брэнд.

- Этого мало. Ты слишком дешево хочешь купить свою свободу.

- Хорошо, - сдался я. - Изложи свои условия.

Он дерзко тряхнул рыжей шевелюрой:

- А их не будет. Меня все устраивает. Я вполне удовлетворен тем, что ты сидишь в полной темноте и одиночестве, и я твой единственный посетитель.

Я развел руками.

- Брэнд, я не понимаю.

- Тут нечего понимать. Я мщу тебе. И мщу тем, кому ты дорог, потому что они давно перестали тебя искать. Представляешь, какая ирония: меня не ищут, потому что считают, что я в Бездне Хаоса, считай: в аду. А тебя не ищут, потому что верят в красивую легенду о том, что ты прошел свой Лабиринт и ушел в другую, несомненно, прекрасную, вселенную, считай, в рай. А на самом деле мы оба сейчас сидим тут.

Он захохотал. А мне было не до смеха. Ускользал очередной шанс на спасение. Возможно, последний шанс.

- Брэнд, пока ты не ушел… Я очень хочу знать одну вещь. Объясни, за что именно ты мстишь мне, - попросил я, когда он отсмеялся. - За то, что я объявил на тебя охоту? Но ты собирался уничтожить Амбер, а с ним и весь наш мир, и мы не могли этого допустить.

- И за это тоже, Корвин. И за то, что ты отказался присоединиться ко мне, когда я тебе это предлагал, – а ведь ты единственный, кому я предлагал это всерьез. Но все это не главная причина…

Он замолчал, уставившись на огонь свечей… Я сделал то же самое.

- Корвин, некоторое время назад я умолял тебя спасти меня, обещая за это все, что угодно. В нашей семье не принято просить, тем более, умолять. Все очень горды, недоверчивы, привыкли справляться своими силами. И если кто-то кого-то умоляет – значит, он в беде, из которой самостоятельно ему никак не выбраться.

Я понял, к чему он клонит.

- Ты о том случае, когда я связался с тобой по Козырю, а ты…

- Да, я именно о нем.

- Контакт прервался. А где ты находишься, я не успел понять.

- Я потерял сознание.

- В конце концов, мы же тебя спасли. Не все прошло гладко, но… сам понимаешь…

- За тот случай я ни к кому не в претензии: вы не могли отвечать за Фиону и предвидеть ее действия. Просто… Вспомни, сколько времени прошло между моей просьбой и ее выполнением.

- Лет пять… По счету Амбера, конечно.

Он кивнул:

- Верно.

- Брэнд, из этих пяти лет я сам почти четыре года был узником Эрика. Я был слеп, и даже себе не мог помочь…

- Но пока ты был зрячим, ты мог повторить попытку и спасти меня. Ты мог сделать несколько попыток… Ты мог рассказать Джерарду, что я в беде. Ты мог сказать Бенедикту – знаю, что он меня недолюбливает, но в беспомощном состоянии он бы меня не оставил. У тебя было много возможностей.

- Ты знаешь, что Рэндом попытался тебе помочь и не смог? Хотя он сумел добраться до Башни и даже убил охранявшую ее тварь. А потом ему самому пришлось спасаться бегством…

- Так это его голос я слышал? А я думал: померещилось… Кто бы мог подумать…

- Вот у него точно не было второго шанса тебе помочь. Второй шанс выпал, когда мы предприняли коллективные усилия по вытаскиванию тебя из беды.

Он поморщился.

- Корвин, не заговаривай мне зубы. И не уводи разговор от главной темы. Да, согласен, что мы все одновременно были под арестом: что ты, что я, что Рэндом. Только вот условия содержания были разные.

Я кивнул:

- Рэндом по сравнению с нами был счастливчиком…

Он как-то нехорошо улыбнулся.

- Ты тоже. По сравнению со мной.

- Черт тебя подери, Брэнд! – рассердился я. - Мне выжгли глаза, а потом бросили в подземелье Колвира и продержали там четыре года! Продержали бы и дольше, если бы я не сбежал!

Он пожал плечами:

- Так я и говорю: счастливчик!

Он смотрел на меня в упор и ухмылялся. Я понял, чего он добивается, и опустил глаза…

- Тебя пытали… Сколько это продолжалось? Рассказывай.

- Ты иногда поразительно туп, Корвин! Но ты исправляешься… Разумеется, меня пытали. Сестричке нужно было узнать от меня одну из тайн мироздания… Я знал эту тайну, а вот она нет… И я не мог поделиться тайной с сестрой – она бы тут же меня убила, как только выведала ее у меня. Так что свою жизнь я крепко держал за собственными зубами… которых периодически лишался, но они вырастали вновь!

Могу рассказать тебе об обычном распорядке дня заключенного Брэнда Амберского. Утром, после пробуждения – завтрак… Хотя, нет, перед завтраком полагаются некоторые процедуры: утренний туалет, умывание. Так вот: сначала была пытка, а потом завтрак. Правда, завтракать мне не хотелось, обедать тоже, и что-то похожее на аппетит просыпалось только к ужину. Я ужинал, а через некоторое время меня снова пытали. Когда палачи утомлялись, уже наступала ночь, меня отпускали и не трогали до утра… Я засыпал… и мне снились кошмары… Утром все повторялось… так продолжалось много лет… Я не знаю, сколько – потерял счет времени. Если учесть, что в Амбере прошло пять лет, а в том Отражении, где я находился, время течет в несколько раз быстрее… Сколько времени я там провел? Двадцать лет? Тридцать? Или сорок?

Впрочем, иногда выпадали периоды в неделю-две, вплоть до месяца, когда меня не трогали. Но полностью прийти в себя мне не давали.

Я все время регенерировал: приходилось восстанавливать то срезанный или сожженный кусок кожи, то раздробленный палец, то отсеченное ухо, то выбитый глаз, то сращивать сломанную кость… О банальных избиениях я уже и не говорю… Со мной не церемонились…

Брэнд замолчал. А я во всех подробностях вспомнил тот козырной контакт: я как раз застал одну из пыток. Пожалуй, этим объяснялось все: и его безумие, и его желание отомстить всей семье без разбору. Мне не хотелось думать, в какое чудовище превратился бы я сам, выпади такое на мою долю.

- Когда вы начали операцию по извлечению меня из Башни, - продолжил он, - я очень обрадовался, ощутив при контакте Джерарда, Рэндома, тебя… Я был рад и сестрам, но, обнаружив среди них Фиону, понял, что мне крышка. У меня еще был шанс успеть сказать вам, что ее надо опасаться, но она меня опередила. Я был слишком слаб, и явно не боец в дуэли воль при козырном контакте, и при первой же ее атаке потерял сознание. А дальнейшее ты знаешь…

- Почему ты не сбежал из Башни? Ты же можешь перемещаться без Козыря…

- Полагаешь, я не мечтал о побеге? Башня экранировала большую часть магии, а я был еще в кандалах, Корвин. И я не мог переместиться вместе с кандалами – цепи были вмонтированы в стены, и очень крепко вмонтированы. Я был слишком слаб, чтобы вырвать их… А если бы я переместился, мои конечности остались бы там, в Башне… Конечно, я бы регенерировал, но… Сколько времени бы это заняло? Да и любящие брат с сестрой нашли бы меня быстро… И я был бы беспомощен перед ними… Никто не способен без рук ни сражаться, ни применять магию… Поэтому я оставался там и терпел.

Свечи почти догорели. Брэнд передал мне сигарету и прикурил сам от огонька свечи. Я сделал то же самое. И понял, что когда мы докурим, он поднимется и уйдет. Я хотел в последний раз повторить свою просьбу, но он меня опередил.

- Теперь ты понимаешь, почему я не стану тебя спасать? Пока ты тут сидишь, я чувствую себя хоть немного отомщенным.

Я счел за лучшее сменить тему.

- Ты еще придешь?

Он ухмыльнулся:

- Говорил же я тебе, что ты будешь меня умолять навещать тебя почаще!

- Это не просьба. Просто вопрос.

- Прозвучало как просьба…

- Так придешь или нет? Ты не ответил.

- Посмотрим.

Из трех свечей горела уже только одна. Брэнд сделал почти неуловимый жест, заставив исчезнуть пустую бутылку и оба бокала, затем поднялся на ноги, взял подсвечник и двинулся к выходу. Перед самой дверью он оглянулся, подмигнул здоровым глазом и вышел. Естественно, сквозь дверь. А я снова остался в темноте, тишине и одиночестве…

Следующий визит Брэнда состоялся через несколько месяцев. Я уже начал сомневаться в реальности нашей предыдущей встречи. Но он пришел. За время его отсутствия я многое передумал. У меня скопилось бесчисленное количество вопросов к нему. Черт возьми, я даже не знал, существует ли Амбер, и если да, то в каком виде? И все же я не собирался задавать ему прямых вопросов, надеясь, что постепенно он мне сам обо всем расскажет.

Брэнд явился со знакомым подсвечником в руках, поставил его на середину камеры, ухмыляясь, подождал, пока я привыкну к свету. Потом бросил на пол целую пачку свечей и вручил мне блок сигарет и кремниевую зажигалку.

- Ты необычайно щедр сегодня. Почему?

- Просто я не знаю, когда приду в следующий раз.

- Ты и в этот раз не слишком торопился.

- У меня были неотложные дела.

Одет он был как в прошлый раз, только повязки на лице уже не было.

- Как твой глаз?

- Зажил. И даже зрение возвращается. Уже есть светоощущение.

- Поздравляю.

- Спасибо.

Он снова извлек откуда-то бутылку вина и два бокала. Потом появился поднос с закусками.

- Сегодня какой-то праздник? – спросил я, наблюдая за его манипуляциями.

- Не уверен, что именно сегодня, но отпраздновать стоит.

Я не знал, как к этому относиться. То, что для него было праздником, для меня могло таковым и не являться, даже наоборот.

- Просвети меня.

- Охотно. Когда твой сын вступает во взрослую жизнь, это стоит отпраздновать, как ты думаешь?

- У тебя есть сын? – изумился я.

- Угу, - кивнул он. – Кстати, законный наследник, в отличие от твоего ублюдка Мерлина.

Сюрприз следовал за сюрпризом. Я решил не обращать внимания на оскорбление.

- Ты еще и женат? И давно?

Он усмехнулся.

- Давно, недавно – какая разница? Как можно сравнивать время, текущее в каждом Отражении по-своему? Но чтобы ты мог сориентироваться, скажу: я женился первым из всей нашей многочисленной семейки. И первым обзавелся законным потомком.

Представить Брэнда в роли любящего мужа и заботливого отца я никак не мог. Потом вспомнил, что мой брат был неисправимым романтиком и решил, что в один из затянувшихся периодов его романтизма какая-нибудь красотка вполне могла его окрутить…

- Почему мы ничего не знали об этом?

- Семья делает человека уязвимым, братец! Любимая жена… Детишки, особенно пока они маленькие… Удобный объект для шантажа! Достаточная причина, чтобы держать брак в тайне?

- Вполне… - согласился я. - Надеюсь, ты счастлив в браке?

Он расхохотался:

- Моя жена – настоящая змея! Ее укус смертелен! И это чистая правда! И при этом она меня любит.

- Где ты нашел такое чудови… эээ… сокровище?

- В доме твоей любовницы Дары. Она держит отличный серпентарий! Да и сама по себе змея та еще…

Я отпустил непристойную шутку. Он засмеялся.

- Так за что мы пьем, Брэнд? Неужели твой сын прошел Лабиринт?

- С этим ты опоздал, Корвин. Я провел Ринальдо через Лабиринт, когда тот еще был подростком. Конечно, было рисковано… Но это было накануне перемен, я не знал, чем все закончится и позаботился о мальчике, как мог. Он выдержал испытание.

Я уставился на Брэнда. Что-то не сходилось.

- Не напрягай мозги, Корвин, они у тебя слабые... Разумеется, я не мог привести сына в Амбер или Ребму, провести там через Лабиринт и сохранить это событие в тайне. Он прошел Лабиринт в Тир-на Ногхте. Да, опасно, знаю. Но мы, как могли, подстраховались.

- Хммм… Так за что мы пьем?

- За то, что мой сын вырос. И отомстил за меня.

Я осторожно отставил бокал в сторону.

- Кому… отомстил?

- Кейну, - радостно проинформировал он меня.

- Кейн убит??!

- Да! - это было произнесено с гордостью.

- Что-то мне расхотелось пить…

- Можешь не пить, а я, пожалуй, выпью. Хотя если этот повод тебе не нравится, можешь выпить за своего сына.

- А с ним что? Ты его где-то видел? Что-то о нем знаешь?

- Знаю только то, что твой Мерлин лучший друг моего Ринальдо. Разве это не стоит бокала вина, братец?

- Пожалуй… - я молча опустошил бокал. А Брэнд пригубил свой и пустился в сентиментальные воспоминания о своем сыне…

Я слушал вполуха и думал о Мерлине. Наши с Брэндом сыновья унаследовали нашу дружбу. Суждено ли им унаследовать и нашу вражду? Ведь у нас с Брэндом осталось много невыясненных вопросов. Разрешим ли мы их сами или оставим расхлебывать сыновьям?

Я не сразу заметил, что Брэнд уже ничего не рассказывает, а внимательно на меня смотрит. Его бокал был пуст, как и мой.

- Ты хотел знать о причинах нашей вражды, - медленно начал он. – Проще всего было бы списать на банальную зависть младшего брата к старшему. Не буду притворяться – это тоже присутствует. Но эта причина давно перестала быть главной…

В одно из последних моих посещений Тир-на Ногхта я хотел узнать о своей судьбе. Я получил нужные знаки, но как бы я их ни истолковывал, все равно выходило, что мне суждено преобразовать этот мир, тебе – всячески мешать мне в этом, а миру – деградировать и погибнуть, если он не будет преобразован.

- Ты уверен, что правильно истолковывал знаки? – осторожно спросил я.

- То, что у меня получалось, вполне согласовывалось с тем, чему меня учил Дворкин. Я – его избранник. Но главное, что я избранник древних Сил, существовавших задолго до него.

- Отец посадил Дворкина под замок и сделал избранником меня.

Брэнд кивнул:

- Я знаю. Но отец погиб… Ирония в том, Корвин, что ты избранник тех же самых Сил, что и я. Но у нас с тобой разные роли и задачи. Я много думал над этим.

Он сделал паузу, разливая оставшееся вино по опустевшим бокалам. Я ждал.

- Ты старше меня, Корвин. И ты – владелец серебряного клинка, клинка Ночи. Как хочешь, - развел он руками, - но твое предназначение – расчистить путь для меня, владельца золотого клинка, клинка Дня. Так было задумано изначально…

- Кем задумано?

- Нашими отцом и дедом… Наше с тобой сотрудничество, как и наше соперничество – продолжение их отношений и их замыслов… А может быть, даже их замыслы – это игры более древних Сил… Сначала все шло как надо. С пути к трону были устранены дети Цимнеи, а Эрик был изначально поражен в правах. Первым стал ты. Это было правильно. А потом все пошло не так… Когда после ссоры с Эриком ты исчез, мы все тебя искали и, клянусь, я искал ничуть не меньше других. Ты был мне нужен, Корвин, очень нужен. Я искал тебя, странствовал по довольно экзотическим местам и учился. Возвращался ненадолго домой, выслушивал новости, следил за настроениями в семье и вновь отправлялся в странствия, забираясь все дальше и дальше на юг. Во время одного из таких путешествий я и женился. А в одно из возвращений домой побывал в Тир-на Ногхте. После этого я продолжил тебя искать, но уже с другой целью.

- Чтобы убить меня…

- Да. Но ты оказался на редкость удачливым и живучим… К тому времени как ты очухался и начал борьбу за трон Амбера, пытаясь отнять его у Эрика, я уже давно играл в более серьезную игру и по более высоким ставкам. Я четко знал, что нужно делать, и не собирался отступать. Я сложил мозаику из знаний, полученных от Дворкина, знаний, добытых мной во время посещений Дворов Хаоса и знаний, извлеченных из манускриптов различных Отражений. Когда Блейз и Фиона предложили мне вступить в их союз, я согласился, понимая, что он может быть мне полезен, но был готов разорвать отношения в любую минуту. А дальше события завертелись… Дворкин, которого все больше и больше беспокоило состояние Амбера, - а наша цитадель Порядка постепенно ветшала и развиваться не собиралась, - заявил отцу, что собирается обновить Лабиринт и Амбер. Обновление предполагало полное уничтожение Лабиринта и создание его заново. Отец счел это мероприятие слишком опасным и заточил его. Вот тут-то и подвернулся случай проверить идеи Дворкина на практике, а заодно и попытаться устранить отца. Когда-то Дворкину было интересно – тогда еще чисто теоретически, - в каком поколении кровь его потомков все еще способна влиять на Лабиринт. Идеальным объектом для эксперимента был Мартин. Он был представителем четвертого поколения, считая от Дворкина. Самого дальнего на тот момент. Мать умерла, отец его судьбой не интересовался, из Ребмы он исчез много лет назад – значит, ребманские родственники хватятся нескоро. Я уже говорил тебе, что мы тянули жребий, чтобы решить, кому из нас совершить это небольшое жертвоприношение. Правда, не сказал, что мне было интересно лично провести эксперимент, так что исход жребия был предрешен заранее. Я не хотел убивать Мартина, просто посмотреть, что произойдет, а добровольно он бы не согласился.

- И ты воспользовался доверчивостью мальчишки…

- А что мне оставалось, Корвин? Не на Ринальдо же проверять…

- Действительно…

- В общем, Лабиринт был поврежден, отец был вынужден искать возможность его отремонтировать, а мы подготовили ловушку, в которую он и попал… Я собирался продолжить эксперименты с Лабиринтом, но тут к тебе начала возвращаться память, пришлось взять этот процесс под контроль. А потом уже Фиона, догадавшаяся, что я с ней не вполне откровенен, заманила меня в свою ловушку и посадила в Башню… Как и отца, ее страшило полное уничтожение Лабиринта, поэтому она и не церемонилась со мной… Что касается Блейза, то его, как следующего после тебя претендента на трон, вполне устраивал существующий Амбер…

- Ничего себе раскладец, - присвистнул я. – Неудивительно, что родня тебя боится… Слушай, а зачем ты мне всё это рассказываешь?

- Затем чтобы ты понял, какую глупость совершил, нарисовав новый Лабиринт и не стерев при этом старый…

- Но ты же сам мне сказал, что отец потерпел неудачу, пытаясь восстановить Лабиринт! – воскликнул я. – Я подозревал, что ты меня обманываешь, но какое-то рациональное зерно в твоих рассуждениях было.

- Отцу действительно не удалось восстановить его до конца. А из-за твоего вмешательства мы имеем старый поврежденный Лабиринт и твой новый, которые не слишком-то дружат… Мир из-за этого нестабилен, бури между Отражениями прокатываются все чаще, и…

- Кажется, ты сам собирался создать новый Лабиринт, не позаботившись о старом, - перебил я его.

- Я бы позаботился. После того как ты помог бы мне настроиться на Талисман. Собственно, я собирался уничтожить оба Лабиринта – и наш старый, и твой. Если бы ты принял тогда мое предложение, все было бы правильно: ты помог бы мне настроиться на Талисман, а я бы создал Лабиринт. Расчистка пути для меня, помнишь? Но ты все испортил, поступив по-своему.

- Я слышал, что именно ты предлагал Бенедикту. Ты врал.

- Ему – да. Но с тобой я был честен. Настолько, насколько вообще было можно в тот момент. Я действительно предлагал тебе тогда сотрудничать со мной.

Он замолчал. Заменил свечи в подсвечнике, медленно допил вино… А мне очень не хотелось задавать ему этот вопрос, но я не мог его не задать…

- Брэнд, ты по-прежнему хочешь стереть Лабиринты?

Он лукаво улыбнулся:

- Почему ты думаешь, что я уже не сделал этого?

- Потому что ты сидишь здесь и разглагольствуешь об этом. Если бы ты это уже сделал, тебе было бы не до меня.

- Пожалуй, ты прав. Мне хватит тут рассиживать, и пора действовать, - он поднялся на ноги.

- Стой! Ты мне не ответил.

- А что я могу тебе ответить, Корвин? Мир нестабилен. С этим надо что-то делать. Если не я, то кто-то другой обязательно найдет способ вмешаться и вмешается. Или…

- Или?

- Или очень скоро произойдет катастрофа.

- Последний вопрос, Брэнд… Я не буду спрашивать, кого из семьи ты наметил в качестве жертвы для уничтожения старого Лабиринта.

- Да любой подойдет, - перебил он. – За что я ценю своих родственников, так это за то, что каждый из них является резервуаром ценнейшей субстанции, необходимой для уничтожения обветшатшего мира…

- …Но мой Лабиринт, полагаю, может стереть только моя кровь, - продолжил я.

- О, вот тут не переживай! У меня есть еще один кандидат…

- Мерлина не трогай, - сквозь зубы процедил я.

- Да он сам щедро готов поделиться кровью со всеми, кто у него попросит, - усмехнулся Брэнд. - Совсем недавно только этим и занимался… Да жив, он, жив. И здоров. Мы же с тобой совсем недавно за него пили.

- Брэнд, если я приму твою сторону… Ты вытащишь меня отсюда?

- Если примешь… Но ты же не принял! А мне уже пора.

- Предположим – только предположим, - что я прямо сейчас дам тебе обещание, что сам сотру свой Лабиринт?

- Поговорим об этом в следующий раз, братец! Я вернусь нескоро, но вернусь обязательно. А ты пока подумай обо всем, о чем мы говорили. До встречи! – и он быстро покинул мою камеру.

Впервые после его ухода я остался не в полной темноте. Я постарался обуздать эмоции и подвести итог. Амбер – старый, дорогой мне Амбер – существует. Отражения, по всей видимости, тоже. Гроза не уничтожила их. Мои родственники – за исключением Кейна – живы. Брэнд по-прежнему лелеет планы по уничтожению – ну, хорошо-хорошо, по обновлению – существующего мира, но пока что скрывается. Вот интересно, почему он не перешел к активным действиям? Ведь прошел уже не один год с момента его первого визита ко мне… Вывод был только один: что-то (или кто-то) активно ему мешает. Я мысленно благословил неведомую мне Силу (или существо) и пожелал дальнейших успехов в обуздании моего безумного братца.

С другой стороны… Совсем уж нагло врать Брэнд не станет. Не в его характере. Он перенесет акценты, будет разглагольствовать о важности какого-то пустяка, скрывая при этом действительно важную вещь, о многом просто умолчит, – но абсолютного вранья я от него никогда не слышал. Значит, надо отнестись ко всему, что он мне сказал, как к ребусу, который требует разгадки. И если я преуспею, я, пожалуй, найду способ одолеть братца.

Когда он говорил о нестабильности мира, он, скорее всего, говорил правду. Мой Лабиринт как третий центр мира действительно мог вносить разлад. Возникли ли вокруг него его собственные Отражения? Есть ли в них жители? Стереть свой Лабиринт я всегда успею, но сначала надо выяснить, как обстоят дела. А узнать это, сидя в камере, я не мог…

Говоря о нашем с ним избранничестве, он мог принимать желаемое за действительное, а мог сказать и чистую правду. Логично же: день следует за ночью, золото ценнее серебра… Мой клинок ковался при свете полной Луны на скальных ступенях, ведущих в Тир-на Ногхт, это я знал. А его клинок? Об этом я тоже знал: в лучах полдневного солнца, рядом с Лабиринтом. Ну и где у нас Лабиринт, на который падали бы солнечные лучи? А такой у нас только один: самый первый, в истинном Амбере, мой собственный не в счет, его тогда не существовало…

Значит… Тебе действительно предстояло великое будущее, брат! Но, во имя неведомых богов, что же ты с ним сделал!..

Ну что ж… Раз уж получилось, что судьба мира неразрывно связана со мной и с ним… И раз нам предстоит соперничать… Я не собираюсь уходить со сцены. Пока я жив, я буду играть в эту игру. Я не стану расчищать путь для тебя, Брэнд. Я буду поступать так, как сочту нужным. Если хочешь, присоединись ко мне – или отступи!

Дворкин считал уничтожение Лабиринта единственным выходом. Я даже готов согласиться с ним, что это выход, но единственный ли? Может, стоит поискать другой? Отец, лучше других осведомленный об истинном положении дел, не был согласен с Дворкином. Почему? Наверно, он что-то знал, на что-то надеялся или во что-то верил? Я сделаю все, чтобы выяснить это.

Да, дорогой брат, я подумаю над всем, что ты мне сказал, но еще больше – над тем, что ты так отчаянно пытаешься от меня скрыть. А тебе ведь есть, что скрывать, правда?

Благодарю за свечи и сигареты. Так приятно размышлять над судьбами мира и бренностью всего сущего, воскурив ароматную травку и глядя при этом на живой огонь…

---

А в это время в Ребме...

Этот фанфик был написан для фикатона по "Хроникам Амбера". Возможно, вы его уже читали, ссылка на него - несколькими постами ниже.

Под морем - исправленная версия. Различия небольшие, и в основном, во второй части.





Название: А в это время в Ребме...

Пейринг: Benedict <–> Moire <–> Vialle <–> Random <–> Deirdre и некоторым образом – Julian.

Категория: Джен и немного гет.

Рейтинг: кажется, PG-13, а может, R.

Жанр: драма

Саммари: Все события фика происходят в Ребме, параллельно с событиями, изложенными в первой книге «Хроник Амбера» – «Девять принцев Амбера». Так или иначе, но все крутится вокруг Рэндома. Как будто кто-то могущественный достал колоду, перетасовал, разложил на Рэндома пасьянс, а затем вновь сложил карты в колоду.

Дисклеймер: все принадлежит Желязны

Примечания: Написано для Полное_затмение, которая хотела:

- В главных ролях кто-нибудь из них: Корвин, Бенедикт, Рэндом, Дейрдре, потом эта, как ее - в Рембе главная. И жена Рэндома оттуда. Можно других тоже задействовать, но главное внимание на кого-то из этого списка.

- джен или гет. Или UST слэш (одно напряжение, но не выказываемые явно двусторонние симпатии). Возможен односторниий слэш-UST - один терзается, другой не замечает.

- Рейтинг получается не выше R.

- Жанр: не юмор, не флафф.

- Можно оживить убитых автором персонажей, а вот убивать - ни-ни. Только по Корвиновскому пятикнижию (первым пяти книгам Хроник). Не показывать графически насилие, кровь, секс. Не обязательно много действия.

Комментарий автора: задействованы все указанные персонажи, кроме Корвина, но о нем часто вспоминают - куда ж мы в первом пятикнижии и без него?

Предупреждение автора: если вы читаете только слэш, а других категорий не признаете, – не тратьте время на чтение этого фика. Здесь нет ни слэша, ни даже намеков на него. В конце концов, брата можно любить просто как брата.





А в это время в Ребме…



Часть первая. Расклад пасьянса

Бенедикт ––> Мойре



- Нет. Нет и еще раз нет.

Это было произнесено спокойным нежным голосом, и лишь по легкому напряжению можно было догадаться, что женщина, произносившая эти слова, на самом деле в гневе.

Я стоял в Зеркальной Зале королевского дворца в столице Ребмы, перед троном, на котором сидела Мойре. Больше в Зале никого не было.

- Нет, - повторила она еще раз. – Ты знаешь наши законы, Бенедикт.

- Знаю, - согласился я. – Они суть отражения наших законов. Но и ты знаешь, что при исполнении закона последнее слово всегда остается за монархом. Я лишь прошу проявить милосердие.

- Ты просишь у меня слишком много.

- Я прошу лишь того, что находится в твоей власти.

- Нет, - произнесла она в очередной раз. – Или я что-то пропустила? Или в Амбере наступила эра милосердия и взаимной любви? Старые обиды забыты, а вендетта запрещена законом? Тогда я не понимаю, почему столь эпохальное событие не отразилось здесь, в моем королевстве?

- В Амбере все по-прежнему. И мои братья так же мстят друг другу и дерутся из-за пустяков.

- Твой брат обошелся с наследной принцессой Ребмы как с обыкновенной шлюхой, а это заслуживает казни. Объясни мне, почему он должен быть помилован?

А хороший вопрос, между прочим: почему?

- Я прошу за брата. Он самый младший из нас, и я привык о нем заботиться.

- Это не ответ на мой вопрос. Любой преступник – чей-то родственник. Кстати, о родственниках. Морганта была не только наследной принцессой, но и моей дочерью. И это еще одна причина, почему Рэндом должен быть наказан. А еще ее смерть и неопределенный статус Мартина запутывает очередь наследования трона в Ребме. Ведь Рэндом так и не признал сына. А претендовать на корону мой внук может только если будет официально признан отцом.

- И что теперь?

- Права наследования переходят к Льювилле и ее потомкам, буде такие появятся. До тех пор, пока не решится с Мартином.

«Или пока ты сама не обзаведешься детьми от кого-нибудь из моих братьев» - подумал я, но вслух сказал другое:

- Мойре, ты противоречишь сама себе. Если ты казнишь Рэндома, а он так и не признает Мартина, твой внук никогда…

- Я знаю, - перебила она меня. – Но я не хочу, чтобы связанная с наследованием неопределенность порождала в королевстве конфликты и проблемы. Пусть мальчик вырастет простым придворным и не претендует ни на что большее. Так будет лучше и для него, и для Ребмы.

- Мойре, - жестко сказал я, - я считаю, что внук короля Амбера и королевы Ребмы заслуживает большего, чем судьба простого придворного в твоем дворце. Ты просто не хочешь себе кое в чем признаться… - я сделал паузу.

- Продолжай.

Я дождался необходимой реакции и удовлетворенно кивнул.

- Ты боишься признаться, что не хочешь ставить судьбу твоих родственников и твоего королевства в зависимость от безответственных проделок какого-то мальчишки, все достоинства которого сводятся к тому, что он младший принц могущественного соседа. Тебя это унижает. И чтобы избежать унижения, ты готова прямо сейчас поступиться Мартином.

- Ты правильно понял. Мартин – бастард. И, по всей видимости, так и останется бастардом.

- Мойре, я не могу заставить Рэндома признать в Мартине сына. Но я вправе признать Мартина своим племянником. Он получит то образование и воспитание, которое получают все принцы Амбера. Я обучу его владению оружием – а мои ученики почти так же хороши, как я, и ты это знаешь. Я дам ему необходимые наставления для прохождения Лабиринта, когда он созреет для этого. Я покажу ему Отражения и научу пользоваться той властью над ними, которую дает всем нам Лабиринт.

- Словом, ты воспитаешь из него преданного тебе – а значит, и Амберу, - человека. А мне нужен ребманец. Мой ответ: нет.

Я не понимал ее упрямства. Последний ответ – просто отговорка. И я решил спросить напрямую.

- Что тебе не нравится в моем предложении? Я готов сделать для мальчика все, что в моих силах.

- То, что ты готов все сделать для Мартина, я поняла. Я не понимаю, что со всего этого ты будешь иметь лично для себя? В чем заинтересован ты сам?

Так вот в чем дело! Еще один хороший вопрос…

- Мой интерес в этом – жизнь брата.

Прозвучало пафосно, и Мойре негромко засмеялась.

- Взвалить на себя заботу о племяннике для того, чтобы по старой привычке иметь удовольствие заботиться еще и о его отце? Под тем предлогом, что оба – самые младшие в твоей семье. Даже самая глупая из моих фрейлин не воспримет такое объяснение всерьез и посмеется над ним как над удачной шуткой. Кого ты хочешь обмануть, Бенедикт?

- Это не шутка, Мойре. Мои братья мне дороги. И каждый из них по-своему ценен для Амбера, хотя, конечно, не каждому суждено занять отцовский трон.

- Ценность твоих братьев для Амбера – величина переменная. Уверена, что Озрик и Финндо когда-то были очень ценными принцами… А когда волей Оберона они были переведены из категории законных детей и наследников короны в категорию бастардов, их ценность уменьшилась. Ну а после того как они по этому поводу позволили себе роптать, их ценность и вовсе стала ничтожной, и твой отец бросил их в самое пекло так кстати подвернувшейся битвы, где они героически погибли. Кажется, такая же участь была уготована и тебе? Но ты оказался хитрее: твоя уменьшившаяся ценность тебя не смутила, а почетная гибель за Амбер почему-то не прельстила, и ты посмел выжить. И Оберон простил тебе это чудовищное нарушение его воли. Полагаю, за это он взял с тебя какую-то клятву, которую ты никогда не посмеешь нарушить.

Она была права. В каждом произнесенном ею слове – права. И каждое слово было попыткой задеть и оскорбить меня. Но к чему было проводить экскурс в древнюю историю, напоминая мне о печальной судьбе моих братьев?



После развода отца с моей матерью, гибели братьев, вычеркивания меня из очереди претендентов на трон и перехода этой очереди к детям Файеллы я постарался забыть о своих юношеских амбициях. Я заботился о братьях и сестрах и учил их, я совершенствовался сам, принимая участия в битвах многих Отражений и перенимая изобретенные там приемы боя. Очень скоро мне не стало равных, но я продолжал учиться. Смыслом своей жизни я сделал заботу о все увеличивающейся семье отца, а целью – безопасность Амбера. Я гнал от себя мысль, что и у меня самого могут быть потомки. Что я смогу им передать, когда они вырастут? Конечно, я мог бы обеспечить им трон в любом королевстве любого из существующих Отражений, мог создать новое Отражение и целиком подарить его детям, но я знал, что кровь Оберона все равно будет звать их в Истинный мир – в Амбер. И как объяснить им, почему для меня – старшего из сыновей действующего короля Амбера – закрыт доступ к короне? А закрыт для меня – значит, закрыт и для них. Даже у Рэндома больше шансов…

- Когда-нибудь, Бенедикт, ты поймешь, что братья и сестры – это одно, а дети – совсем другое. Но не раньше, чем когда у тебя будет сын. Или дочь. Ради них ты будешь способен на большее, чем ради своих братьев и сестер. В этом разница.

И тут я понял: казнь Рэндома для Мойре – дело решенное, что автоматически решало и судьбу Мартина, и спорить тут бесполезно. Более того: Рэндом в ее глазах не заслуживал не только жизни, но даже достойной смерти. И если она до него доберется, она его не просто казнит, а казнит с позором… Если нет возможности сохранить Рэндому жизнь, попробуем побороться хотя бы за его честь?

- Мойре… Ты непреклонна. Но могу я хотя бы рассчитывать, что мой брат умрет достойно?

Она опустила взгляд.

- Нет. Жизнь за жизнь. Смерть за смерть. Недостойная смерть за недостойную смерть. Это будет справедливо, Бенедикт.

Крыть было нечем. Я никогда не был столь красноречивым, как в этот день, но все мои аргументы были уже исчерпаны, а я не продвинулся ни на шаг. И тогда я сделал то, чего не делал никогда и не перед кем.

Я молча опустился перед ней на колени.

- Ты можешь даже пасть ниц или принести клятву верности мне и Ребме. Моего решения это не изменит.

Я стоял на коленях и молчал.

- Я могу позвать придворных, чтобы они посмотрели на то, чего никогда не видели и вряд ли увидят еще раз: гордый сын Оберона, стоящий на коленях.

Я молчал и не двигался.

Она тоже замолчала.

Шло время. Ничего не менялось.

Наконец, она встала с трона. Обычно это означало, что аудиенция окончена.

Я продолжал молча стоять на коленях.

Она пожала плечами и покинула Зеркальную Залу.

Наверно, я провел не один час, неподвижно стоя на коленях перед пустым троном. Были две попытки козырных контактов. Я их заблокировал.

Наконец, я дождался. Мойре стремительно вошла в Залу и сразу направилась ко мне.

- Ты тоже упрям и непреклонен, Бенедикт, - подойдя ко мне вплотную, она продолжила наш прерванный несколько часов назад разговор. – Я была сейчас в своих покоях, многое вспомнила… Даже когда тот амбициозный самовлюбленный принц, каким когда-то был ты, не оставлял попыток соблазнить юную дурочку, которой когда-то была я, до такого не доходило. Этот маленький негодяй настолько тебе дорог?

Я не ответил.

Она опустилась на колени прямо передо мной и сказала, глядя мне в глаза:

- Я отзываю убийц, пущенных по следу Рэндома. Он может не опасаться засад в темных переулках, подстроенных в тавернах драк, может не бояться, что вино, поднесенное ему юной красавицей, будет содержать дурманящее зелье или яд… В Амбере или государствах Золотого Круга, а также в доступных нам Отражениях мои люди его не тронут. Но если когда-нибудь он вступит в пределы Ребмы, он будет схвачен и казнен. Здесь он по-прежнему считается преступником.

- Благодарю Вас… Ваше Величество…

- Я делаю это только ради тебя, Бенедикт.

- Я понял.

- Что касается Мартина… Пока он будет жить в Ребме. А когда подрастет, можешь воспитать его так, как считаешь нужным. И даже если в результате он станет больше амберитом, чем ребманцем, я с этим смирюсь.

- Благодарю.

Мне показалось, что перед тем как войти в Залу, Мойре плакала. Но в Ребме никогда этого не определишь наверняка: соленые слезы моментально растворяются в соленой воде.

Я продолжал стоять на коленях. Теперь уже вместе с ней. Лицом к лицу. Она не порывалась встать, а я не собирался подниматься раньше нее. Ну, не глупо ли?

Вдруг она решительно потянулась ко мне. Я в ответ сделал то же самое…

… Я покидал Ребму с чувством, что сделал все, что в моих силах. Хороший военачальник должен быть по возможности и хорошим дипломатом…



Мойре ––> Виала



- Ваше Величество, можно войти? Это срочно.

- Если срочно, то входи, Виала. Что случилось?

Я собиралась просыпаться лишь через час. Виала меня разбудила, но я не сердилась на нее. Она никогда не входила ко мне без крайней необходимости. И если она посмела меня разбудить – значит, дело действительно важное и срочное.

- Ну, рассказывай, - подбодрила я девушку.

- Я проснулась сегодня очень рано. Вернее, даже не проснулась. Меня разбудили.

- Кто?

- Оракул. Он потребовал немедленно поговорить с ним.

Виала была моей самой необычной фрейлиной. Слепая от рождения, не имеющая ни единого родственника, обладающая странными способностями, она отпугивала других придворных. Все чувствовали ней чужачку. Очень может быть, что слухи о ней верны, и она действительно родилась не в Ребме. Но она была предана мне, хорошо справлялась со своими обязанностями, да еще этот ее загадочный Оракул… Не всегда его предсказания были понятны, но к его прямым советам стоило прислушиваться. Виала доверяла своему Оракулу, а у меня не было причин не доверять Виале.

- Оракул говорит, что к пределам Ребмы направляются трое беглецов из Амбера. За ними погоня, но у них есть шанс успеть добраться до наших границ.

- Что за беглецы?

- Оракул внятно сказал: два сына и дочь исчезнувшего короля Амбера, два брата и сестра ныне правящего в Амбере принца. Оракул советует помочь им и предоставить убежище.

- Советует? Он как-то это объясняет?

- Да. Один из беглецов – будущий король Амбера. А второй – любящий его брат, который призван помочь ему занять трон.

- Что значит «призван помочь»? – удивилась я.

- Этого Оракул не сказал.

- А женщина?

- Про нее сказано только одно: ей нужно предоставить убежище, как и ее братьям.

- Оракул назвал их имена?

- Нет.

- Когда беглецы достигнут нашей границы?

- Через три часа.

- Тогда нам надо торопиться.

Я вызвала горничную, чтобы одеться и причесаться, и распорядилась о завтраке.

Затем приказала выслать к границе небольшой отряд, чтобы встретить беглецов.

Теперь нам с Виалой оставалось только ждать новостей…

Через три часа они стали известны: на Лестнице неподалеку от Арки беглецов настигла конная погоня, завязался небольшой бой, но все трое целыми и невредимыми сумели пересечь нашу границу. Людям Эрика пришлось повернуть обратно. А беглецы в сопровождении гвардейцев Ребмы как раз сейчас приближаются к городу. Стали известны имена беглецов: Дейрдре (я удовлетворенно кивнула – Эрик недолюбливал сестру, а в Ребме ей симпатизировали), Корвин (я удивилась: он исчез несколько веков назад, его искали, но никто не знал, где он; и вот он вернулся) и Рэндом (Рэндом??? А вот это уже не поддавалось никаким объяснениям; какая же катастрофа с ним произошла, что он рискнул нарушить запрет, зная о ждущей его участи? Скорее всего, у него не было другого выхода).

- Корвин и Рэндом, - повторила я слова вестника, когда мы остались одни. – Что скажешь, Виала?

- Будущий король Амбера и любящий его брат, который поможет ему занять трон, - напомнила она мне.

- Но Рэндом приговорен, ему осталось жить недолго. Фактически, он уже мертв, потому что я не намерена отменять приговор или надолго откладывать его исполнение.

- Оракул сказал то, что сказал. А он не ошибается.

- А без любящего брата будущий король не сможет обойтись? Признаю, я очень хотела бы видеть на троне Амбера Корвина вместо Эрика.

- Я рассказала все. И ничего не могу добавить, Ваше Величество.

- Получается, мы не можем привести приговор в исполнение, по крайней мере немедленно. Очень жаль… Тогда хотя бы посадим его под замок…

Вошел дежуривший в тот день придворный и негромко доложил:

- Принц Амбера Корвин, принц Амбера Рэндом и принцесса Амбера Дейрдре прибыли во дворец.

- Я приму их в Зеркальной Зале через четверть часа, - ответила я. – Идем со мной, Виала. Я хочу, чтобы ты побыла в потайной комнате и послушала. А потом будем решать, что делать со второй частью предсказания твоего Оракула…

- Постойте, госпожа, - сказала Виала, когда мы уже шли к Зеркальной Зале тайными коридорами. – Кажется, я знаю, что делать и с приговором, и с предсказанием.

- Я слушаю.

- У нас есть один закон, - произнесла она. - Он почти забыт, но не отменен. Если кого-то должны казнить, но находится девушка, готовая выйти замуж за приговоренного и прожить с ним год, приговор отменяют, а приговоренный обязан жениться. Он, конечно, может отказаться от женитьбы, но тогда его казнят. А через год он волен остаться с женой, а волен развестись с ней и уйти куда угодно.

- И какая же девушка согласится добровольно выйти замуж за этого преступника?

- Я согласна. Если Вы позволите…

- Виала! – изумилась я. - Ты хотя бы представляешь, о чем просишь?

- Да…

- Нет, ты все же не представляешь. Рэндом мало того, что осужден в Ребме… Половина его собственный братьев отдали бы многое, чтобы собственноручно его убить. Я могу только догадываться, чем он им досадил, но, видимо, причины достаточно серьезные. А по тем Отражениям, где он побывал, о нем идет слава как о ловком шпионе, картежном шулере, маньяке, насильнике и безжалостном убийце. Говорят, он убивает исключительно потому, что ему нравится убивать. Тебе действительно нужен такой муж? Пусть даже всего на год? Я уверена, что ни одна девушка не согласится на такое.

- Я знаю об этих слухах. И все же я готова выйти за него замуж. Если Вы позволите, конечно.

Ну, что тут скажешь? То ли Виала настолько в девках засиделась, что готова хоть за каторжника, но лишь бы замуж, то ли…

- Ответь хотя бы: почему ты идешь на это?

- Вы же понимаете, Ваше Величество: то, что сказал Оракул, означает, что Ваш приговор не будет приведен в исполнение, даже если Вы сделаете для этого все возможное. Обязательно произойдет что-то непредвиденное, и Рэндом останется жить, чтобы исполнить предсказанное. Я лишь хочу помочь ему в этом.

К тому моменту мы уже добрались до Зеркальной Залы.

- Ну что ж, Виала, если ты так уверена в себе, Оракуле и Рэндоме, пусть будет так. Но, признаюсь, я не смогу полностью избавиться от беспокойства за тебя, пока он будет с тобой.

Я открыла дверь в Зеркальную Залу.

- Оставайся здесь, в комнате, и слушай.

Я едва успела занять трон перед тем как вошла тройка беглецов…

… После аудиенции я вернулась в потайную комнату. Виала сидела в кресле. Услышав мои шаги, она встала мне навстречу.

- Ты не передумала?

- Нет, Ваше Величество. Я еще больше укрепилась в своем решении. По-видимому, Рэндом очень много успел сделать для Корвина. Он действительно любит Корвина и готов ради него на все. И то, что он, несмотря на Ваш запрет, пришел в Ребму вместе с Корвином, сказало мне о Рэндоме очень многое. Он мог сильно измениться за прошедшие годы… Я не слышала его ответ, но, по-моему, он согласен жениться?

- У него просто нет другого выхода… Вот что: на сегодня ты свободна. Иди отдыхать, а завтра начинай готовиться…

- К чему?

- К свадьбе, конечно. Она состоится, как только все будет к ней готово. Я уже говорила, что не собираюсь откладывать исполнение приговора…



Виала ––> Рэндом



- Сударыня, могу я к вам войти?

Голос был незнаком, и я спросила:

- А вы кто?

- Рэндом. Судьба так распорядилась, что я Ваш жених, а уже через четыре часа стану Вашим мужем. И мне как-то неловко жениться на Вас, предварительно с Вами не познакомившись. Правда, есть примета, что жених не должен видеть невесту в свадебном платье до свадьбы, так что я не знаю…

- Входите, Лорд Рэндом. Уверяю Вас, что я не в свадебном платье. Собственно, оно даже еще не готово. Портные спешно его шьют, но, боюсь, едва успеют к сроку.

- Спасибо.

Он вошел.

- Доброе утро, Виала. Вы извините, что так получилось, но у меня не было другого выхода. Или свадьба, или смерть. Я предпочел свадьбу.

- Утро доброе, Ваше Высочество. Надеюсь, что сегодняшний день будет так же добр, как и это утро. А насчет свадьбы не беспокойтесь. Я иду за Вас замуж не по приказу королевы, а совершенно добровольно.

- Я удивлен. И, надеюсь, последнюю фразу Вы тоже произнесли добровольно, а не по ее приказу. Кстати, Вы можете называть меня просто по имени. И знаете… моей невесте совсем незачем обращаться ко мне, используя мой титул.

- Хорошо… Рэндом… А Вы не стойте в дверях, проходите, садитесь в кресло. И вообще, чувствуйте себя как дома. Ведь на ближайший год Вашим домом станут гостевые покои этого дворца. Привыкайте.

- Да. Придется привыкать… Я вот о чем хотел поговорить. Как мы будем жить после свадьбы?

- ?

- Ну… Брак будет действительным или фиктивным? Как Вы сами решите, так и будет. Сам же я не буду настаивать ни на одном из вариантов. Я пленник, и лишен возможности выбирать. Просто я хотел бы знать заранее, чтобы не попадать в неловкие ситуации.

Надо признаться, я даже не думала о возможности фиктивного брака. Мне казалось, что такой человек как Рэндом не пропускает никого. А вот, оказывается, как: я могу выбирать… Несмотря на жизнь при дворе, опыт общения с мужчинами у меня был небольшим. Если честно, его не было вовсе. Нельзя же всерьез считать серьезным опытом общение на приемах и балах! Правда, еще я общалась с Оракулом. Но трудно описать природу существа, которое не является человеком и даже лишено телесности…

- Рэндом… А какой вариант устроил бы Вас?

- Разве мое мнение, учитывая сложившуюся ситуацию, так важно?

- Мне бы тоже не хотелось попадать в неловкие ситуации.

- До того как я к вам пришел, я был настроен на фиктивный брак. А сейчас склоняюсь к настоящему. Вы мне начинаете нравиться. Но, разумеется, я подчинюсь любому Вашему решению.

- Я хотела бы познакомиться с вами поближе. Еще до свадьбы. Можно?

Судя по его изменившемуся дыханию, я, кажется, сказала что-то не то… Пришлось объяснять:

- Рэндом, мои пальцы заменяют мне глаза. Я хотела бы увидеть Ваше лицо.

- А… Да, конечно. Мне подойти к Вам?

- Не надо, оставайтесь в кресле. Я сама к Вам подойду.

… Едва касаясь его кожи, я пробежалась пальцами по его лицу. Снова и снова, улавливая малейшие изменения в выражении. Полуулыбка. Улыбка. Удивление. Радость. Я прислушивалась к своим ощущениям и запоминала.

- Ну, как? Вы смогли меня увидеть? – спросил он, когда я, наконец, оторвалась от изучения его лица.

- Да. По-моему, Вы очень хороший человек. Вам можно доверять.

Мне не нужно было прикасаться к его лицу, чтобы «увидеть» на нем крайнюю степень изумления.

- Виала, все это очень лестно слышать, и мне не хочется Вам напоминать, но придется: по законам Вашего королевства я преступник. Более того - смертник. Я много чего натворил и в других мирах. Если до Вас доходили обо мне какие-то слухи, уверяю Вас, они возникали не на пустом месте. И никто и никогда, за исключением, быть может, раннего детства - которое я все равно плохо помню - не считал меня хорошим человеком. А вопрос о доверии даже не возникал: ни я не доверял никому, ни мне никто не доверял. Кто внушил Вам эту странную мысль о том, что я хороший человек?

- Я сама это поняла, Рэндом. А то, что Вы очень хороший человек, Вы сами знаете, просто не верите в это, а надо, чтобы поверили. Хотите, я Вам помогу поверить?

- Попытайтесь. Ни Вы, ни я ничего от этого не потеряем.

- Расскажите мне о том, как Вы вчера оказались в Ребме и почему нарушили запрет королевы?

- Это рассказ не на один час. Вы не боитесь, что мы опоздаем на собственную свадьбу?

- А Вы начните прямо сейчас. Если не успеете, закончите позже.

- Похоже, мне предстоит «Тысяча и одна ночь», - вполголоса произнес он. – Только ночей будет немного поменьше, и в роли Шехерезады выступлю я сам…

Я улыбнулась. Я знала этот сборник сказок – однажды его принесла из Отражений принцесса Льювилла. Она почему-то уверяла, что описанный там мир чем-то похож на наш, а женщины прямо-таки списаны с ребманок. Несколько сказок, в том числе и про Шехерезаду, она пересказала королеве в присутствии фрейлин. Ничего общего с нами и нашим миром мы в том пересказе не нашли, но спорить с Льювиллой не стали…

- Тогда слушайте, - сказал Рэндом. - В то время я жил в Тексорами – это такое захолустное местечко, довольно далеко от Амбера…

- … Вот так я и оказался здесь, - закончил он через два часа.

- Интересная история. И Вы хотите после этого сказать, что Вы плохой человек?

- Я поступал, поддаваясь порывам. Я не анализировал свои поступки, да мне и некогда было это делать.

- Рэндом, послушайте меня… Брэнд попал в беду и попросил о помощи – и Вы тут же бросились его спасать. И не спасли только потому, что Вам самому пришлось спасаться. Едва отделавшись от погони, Вы взялись помогать Корвину. А когда выяснилось, что Корвин ничего не помнит, Вы провели его в Ребму, из которой – и Вы были в этом уверены – Вам было не выбраться живым. Это поступки хорошего человека, плохой бы так не поступил.

- Я сделал это небескорыстно. Корвин пообещал мне регентство, если станет королем.

- А что Вам пообещал Брэнд?

- Ничего… - он растерялся или мне показалось? – просто я был младшим принцем и не мог надеяться на трон… Обычно на меня не обращали внимания, и я был рад, когда старшие меня замечали и просили о помощи… Я просто хотел быть полезным брату… Поэтому я взялся помочь Брэнду.

- Серьезно рискуя при этом жизнью и ничего не требуя взамен… А в Ребме Вас ждала смерть, а не регентство… Я же обещала, что помогу Вам понять, что Вы очень хороший человек…

- Я хочу Вам кое-что сказать. Вчера утром недалеко от Арки нас с Корвином настигла погоня и завязался бой… никогда еще в моей жизни не было так, чтобы абсолютно любой исход боя приводил к гибели: меня могли убить во время боя, меня могли взять в плен люди Эрика – и тогда я бы погиб чуть позже, мы с Корвином могли пробиться к Арке - но и в этом случае меня ждала смерть. Словом, я был уверен, что это мой последний бой, я сражался и чувствовал, что это один из моих лучших боев. Мне хотелось, чтобы он никогда не заканчивался, я никогда не испытывал такого упоения и, клянусь, был совершенно счастлив! Может быть, потому, что знал – мне не уйти живым, - эти минуты стали для меня самыми главными и самыми яркими в жизни… А сейчас, когда я потерял свободу и лишен выбора… я почему-то так же счастлив!

Он широко улыбался и, похоже, действительно был счастлив.

В дверь постучали.

- Леди Виала, Лорд Рэндом, вам пора! Церемония скоро начнется.

- Войдите, - сказала я.

В комнате появилось несколько слуг и… стражников. А я отошла подальше от кресла, в котором сидел Рэндом.

- Лорд Рэндом, королева Мойре приказала нам заковать Вас и препроводить на главную площадь, - сказал один из стражников. - Встаньте и вытяните вперед руки.

- Виала, что происходит? – в голосе Рэндома была тревога. И боль…

- Делайте то, что Вам сказали, – ответила я. – И Вы мне обещали, что подчинитесь любому моему решению.

- Обещал, но… До сих пор речь шла о свадьбе. А разве это похоже на свадьбу? А я в этом наряде разве буду похож на жениха?

- Рэндом, подчиняйтесь стражникам. Иначе им придется применить силу. Если надеетесь справиться ними, то я предупреждаю, что в коридоре есть еще. Слушайтесь, и все будет хорошо.

Он недоверчиво хмыкнул, но дал себя заковать. В процессе этой процедуры я слышала его бормотание: «А, собственно, чего я хотел… Предупреждал же меня Бенедикт, что простым отсечением головы или расстрелом из арбалетов дело не ограничится…» Все дальнейшее проходило при полном нашем молчании. Но я чувствовала: Рэндом страдает… А я с трудом сдерживалась, чтобы не рассказать ему все… Останавливало меня только то, что он бы мне все равно не поверил.

И все же я не выдержала.

- Рэндом, это ненадолго!

- Разумеется, леди Виала, разумеется, ненадолго! – язвительно произнес он, перейдя на официоз. - Ровно настолько, сколько займет дорога отсюда до эшафота. – И чуть позже, тихо и с горечью: - А я ведь Вам поверил…

- А принцесса Морганта поверила Вам, - так же тихо ответила я.

- Справедливое замечание…

- Мы закончили, - произнес стражник. – Лорд Рэндом, следуйте за мной.

Раздался звон цепей. Закованный в кандалы Рэндом в сопровождении стражников покинул мои покои… И почти тут же в них вошли портные, неся мое только что сшитое платье…

… На главной площади Ребмы был срочно возведен эшафот. Строители еще заканчивали работы, пока стража вела к нему Рэндома. Слухи о том, что Рэндом пришел в Ребму, еще вчера распространились среди горожан, а сегодня они высыпали на улицы, чтобы стать очевидцами давно ожидаемого события. Народ молча провожал взглядами Рэндома, а затем подтягивался к площади. Как мне потом рассказали, Рэндом с момента как покинул мои покои, не произнес ни слова. И только когда его возводили на эшафот, позволил себе презрительную усмешку.

Пока все это происходило, портные в спешке подгоняли по мне платье, парикмахеры причесывали, а затем я с небольшой группой прислуги боковыми улочками, чтобы не привлекать к себе внимание, добралась до главной площади к заранее условленному месту позади эшафота. Было важно, чтобы ни Рэндом, ни собравшиеся на площади люди не видели меня раньше времени.

Рэндом стоял на эшафоте, а Мойре зачитывала приговор. Конечно, обычно приговор от ее имени зачитывал судья, но статус Рэндома – принц, все-таки, - обязывал ее сделать это самой.

К самому началу мы, конечно, опоздали.

- … Таким образом, принц Амбера Рэндом за все совершенные им преступления королевским судом Ребмы и лично мной был приговорен к смертной казни, исполнение которой было отложено до момента появления его в Ребме. Мы позаботились о том, чтобы содержание приговора стало известно принцу Амбера Рэндому сразу же, как только он был вынесен. Мы предупредили принца Амбера Рэндома, что при его появлении в пределах Ребмы приговор будет исполнен в кратчайший срок. Тем не менее, принц Амбера Рэндома все же пришел сюда, и нам остается лишь привести приговор в исполнение. Таков закон.

Мойре сделала паузу. Я вместе с одной из служанок стала потихоньку пробираться к ведущей на эшафот лестнице.

- Но есть и другой закон, - продолжила Мойре. – И он касается осужденных на смерть преступников. Если найдется девушка, согласная взять такого человека в мужья и прожить с ним как с мужем ровно год, смертная казнь будет отменена. И преступник будет обязан прожить с ней как с женой ровно год, и ни днем меньше, иначе он все равно будет казнен. По истечении года вина с него снимается, а он обретает свободу. Кто согласен взять осужденного принца Амбера Рэндома в мужья ровно на год, начиная с сегодняшнего дня?

- Я согласна, - я уже поднималась по лестнице. По толпе пробежал небольшой ропот. Пробежал и затих. А я уже стояла на эшафоте лицом к королеве и ждала ее слов.

- Назови свое имя, дитя.

- Виала.

- Согласна ли ты, Виала, взять принца Амбера Рэндома себе в мужья сроком ровно на год?

- Согласна, Ваше Величество.

- Добровольно ли ты берешь его в мужья? Нет ли тех, кто принуждает тебя к этому силой, шантажом или угрозами? Скажи об этом сейчас.

- Добровольно, Ваше Величество. И нет никого, кто принуждает меня к этому.

- Пусть будет так, - я услышала звук удара скипетра о… обо что?

- Принц Амбера Рэндом, - продолжила Мойре. – Мы откладываем исполнение приговора ровно на год, в течение которого ты обязан, не покидая пределов Ребмы, жить с леди Виалой как с женой. По истечение года ты волен покинуть ее. Но если ты сделаешь это раньше, вступит в силу приговор о смертной казни. Ты женишься на леди Виале сегодня или сегодня же будешь казнен. Выбирай.

Рэндом ответил не сразу, и я испугалась. Наверно, все-таки нужно было рассказать ему заранее…

- Я… согласен стать мужем леди Виалы, - безжизненным голосом произнес он.

- Да будет так, - произнесла Мойре. И вновь легкий удар скипетром.

Стражники подошли к Рэндому и освободили его от кандалов и цепей.

Он приблизился ко мне.

- Хороший спектакль, леди Виала. Я поверил, - голос все такой же безжизненный.

- Лорд Рэндом, я не могла Вас предупредить, - негромко ответила я.

- Это почему?

- Первоначальный приговор предполагал публичную казнь. Эшафот на площади, толпы народа вокруг. И… я не думаю, что палач дал бы Вам быстро умереть.

- Догадываюсь.

- Но королева вынуждена была отменить казнь, зато оставила все остальное: главную площадь, эшафот и публичность.

- Вынуждена? Кто это мог вынудить королеву изменить свое окончательное решение? – в его голосе появился интерес.

- Нашлись такие силы, - ответила я. – Разве Вы не заметили, что на эшафоте не было ни инструментов казни, ни палача? И я даже не представляю, что нам пришлось бы делать, если бы Вы в последний момент отказались от свадьбы и предпочли умереть… С этим вышла бы заминка.

- По-моему, - очень серьезно сказал Рэндом, - Вы должны мне о многом рассказать… Чувствую, что наш брак все же превратится в сказку… из «Тысячи и одной ночи». Роль Шехерезады будем играть по очереди…

… Церемония бракосочетания проходила в расположенном на Главной площади храме, посвященном Ллиру – божеству-покровителю Ребмы. Поскольку я сирота, в роли матери, отдающей дочь замуж, выступила сама королева Мойре. «И она все же добилась своего: стала моей тещей!» – с усмешкой прошептал мне на ухо Рэндом. Я вспомнила про себя несколько анекдотов про тещ и улыбнулась в ответ. Со стороны родственников жениха была принцесса Дейрдре. Принцесса Льювилла согласилась стать подружкой невесты, т.е. моей. Мне было немного неловко находиться в окружении исключительно особ королевской крови, о чем я и сказала Рэндому. «Привыкай», - шепнул он в ответ.

В остальном церемония ничем не отличалась от обычной свадьбы. Ну разве что после храма Ллира мы отправились в небольшую часовню Единорога – Рэндом настоял, чтобы мы отдали дань и божеству Амбера.

За время, что мы находились в храме, площадь преобразилась: на ней появились уличные торговцы, певцы и музыканты. Пока мы шли по ней, Рэндом рассказывал мне, что происходит вокруг. Отовсюду раздавались приветственные крики, поздравления и благословения в наш адрес. Эшафот был настолько разукрашен разноцветными кораллами и фосфоресцирующими водорослями, что Рэндом не сразу его узнал. Народ гулял и веселился, а мы возвращались во дворец, где нас ждало свадебное пиршество…

Во время пира Рэндома то и дело знакомили с лордами и леди Домов Ребмы. Он делал комплименты придворным дамам, учтиво раскланивался с их кавалерами, парировал колкие шуточки своих сестер. Мы едва перемолвились парой слов за весь вечер. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и пир, нас препроводили в специально убранные по случаю свадьбы покои и, наконец, оставили одних.

Он присел на краешек кровати. Я присела рядом с ним.

- Виала, Вы собирались рассказать мне что-то… Хотя, если Вы очень устали, это может потерпеть и до утра. Я подожду.

Я отрицательно покачала головой.

- Нет, об этом надо поговорить именно сейчас. Правда, если Вы устали…

- Давайте без лишних церемоний, - предложил он. - За последние несколько дней было столько событий, а моя судьба, как и мой статус, столько раз менялись, что я просто не смогу уснуть, пока не узнаю о себе то, о чем имею право знать. Итак?

Я вздохнула и рассказала ему об Оракуле, его предсказании и о том плане, который мы разработали с королевой. Собственно, весь разыгранный нами на площади спектакль был рассчитан на публику – ту самую, что там собралась. До жителей Ребмы нужно было донести, с чего это их королева сменила гнев на милость… И спектакль был самым простым способом объяснить им странное решение Мойре.

- Ну, с тем, что произошло на площади, стало понятно… - сказал Рэндом. – Но, получается, что это Вы предложили королеве отменить казнь. Если бы не Вы, она бы и не вспомнила о древнем законе… И предсказание Оракула тут ни при чем, так или иначе оно все равно сбывалось… Ведь к тому моменту я уже сделал для Корвина все необходимое, а дальше он вполне справлялся сам… Моя жизнь уже ничем не помогала ему в совершении задуманного, а моя смерть нисколько не мешала. Я отыграл свою роль, и вполне мог уже сойти со сцены… Получается, я действительно обязан Вам жизнью…

Кажется, он был расстроен.

- В последние дни произошло много из того, что мне непонятно, - продолжил он. - Сначала по дороге в Амбер Корвин запрещает мне убить того ничтожного человечишку, который его оскорбил… И это было так непохоже на прежнего Корвина: раньше он сам убил бы того человека, а через секунду забыл бы о нем… Потом Корвин пощадил Джулиана. Окажись я на месте Корвина, я бы его убил, Джулиан давно это заслужил… Потом Мойре неожиданно отменяет давным-давно вынесенный приговор. Потом выясняется, что это Вы спасли мне жизнь. И Вы же уверяете меня в том, что я хороший человек. Или с миром что-то происходит, и он меняется… Или я умер и родился заново…

- Просто у Вас, Рэндом, начинается новая жизнь, - мягко ответила я. – Вам еще понравится быть хорошим человеком…

- Придется поверить Вам на слово, - он вздохнул и о чем-то задумался.

Мы немного помолчали, и, наконец, я решилась.

- Рэндом, у меня к Вам небольшая просьба.

- Да?

- Горничная наверняка уже спит, а мне самой будет трудно это сделать… Вы не поможете мне снять платье?

Дважды просить не пришлось…



Рэндом ––> Дейрдре



… Итак, я женился, подчинившись как удивительному приговору королевы Мойре, так и личной просьбе моего брата Корвина. Неожиданно для себя я по уши влюбился в свою жену Виалу, проводил с ней дни и ночи, и был абсолютно счастлив. Разумеется, я был в Ребме пленником, но это почти не ощущалось. Никто не ограничивал моего передвижения по Ребме (за небольшим исключением), я лишь не имел права покидать ее пределы. Жизнь иногда позволяет себе такие шутки: ведь до того, как я стал пленником Ребмы, мне, напротив, было запрещено под страхом смерти в нее приходить. Из остальных ограничений был запрет на использование фамильных Козырей (впрочем, своей Колоды у меня не было, разве что только попросить у Льювиллы), запрет на вход в комнату с Лабиринтом, ну и меч мне обещали вернуть только в годовщину моей свадьбы – в качестве подарка, так сказать…

Жизнь в Ребме была тихой и размеренной, даже скучной, во всяком случае, такой она мне казалась… А вот в Амбере происходили различные события… И, несмотря на приговор, оставаться от них в стороне я не мог. Я ни на секунду не забывал о присяге верности, принесенной мной брату Корвину по дороге в Амбер. Я был под приговором – но я был жив, и поэтому не свободен от присяги. Останавливало меня только обещание быть хорошим мужем Виале, которое взял с меня Корвин перед тем как пройти Лабиринт. Но и оно останавливало лишь до поры до времени… И дело было именно в присяге, а не в обещанном регентстве…

В общем, я искал возможность покинуть Ребму, как только я понадоблюсь Корвину. Нет, я не собирался досрочно прерывать исполнение приговора – довольно приятное исполнение, надо сказать… Но ведь жизнь полна неожиданностей, правда?

Приближалась коронация Эрика – соответственно, со стороны Корвина надо было ждать решительных действий. О Корвине было известно, что почти сразу после прохождения Лабиринта он появился в Амбере, ранил на дуэли Эрика и исчез. После этого несколько месяцев о нем не было никаких известий и даже слухов, но я был уверен, что он сделает все, чтобы помешать Эрику занять трон. И отсутствие новостей о Корвине могло означать лишь то, что Корвин ведет подготовку в строжайшей тайне… Делает он это в одиночку или ему помогает кто-то из братьев, я не мог сказать наверняка… Но моя помощь вполне могла понадобиться.

Покинуть Ребму я мог тремя путями. Первый – пройти пешком через Золотые ворота, а затем подняться по Файелла-Бионин. Но меня просто так не выпустят, придется убить не один десяток стражников. Не то чтобы меня пугал гнев Мойре, когда она об этом узнает, но мне не хотелось огорчать этими убийствами Виалу… Второй путь – через Лабиринт. Он проще… Стражников, возможно, удастся обмануть, тогда их не придется убивать, достаточно просто оглушить… Замок на двери комнаты с Лабиринтом, если не удастся раздобыть ключ, в крайнем случае, можно будет сломать. Он достаточно ржавый, я успел его хорошенько ощупать и осмотреть, пока открывал… И все же путь через Лабиринт не самый лучший, возможны непредвиденные трудности. Третий путь самый простой – Козыри. У Льювиллы наверняка полная Колода, и я найду там и Козырь Корвина, и Козырь Амбера. Если заранее получу эти Козыри в свое распоряжение, в нужную минуту сэкономлю и время, и силы… Только как это сделать? Нечего было и думать, чтобы просто попросить нужные Козыри у Льювиллы – она, как и ее сестра-королева, так и не простила мне смерть Морганты. А любой мой вопрос о Козырях заставит ее заподозрить меня в том, что я попросту хочу сбежать, бросив Виалу…

Наконец, из Отражений стали приходить слухи о странных событиях. По морям всех Отражений, где вообще имелись моря, шла великая армада боевых кораблей, постепенно приближаясь к Амберу. Чуть позже стало известно, что огромная армия приближается к Амберу и по суше. Не было сомнений, что это Корвин и… кто-то из братьев? Я мог лишь гадать, с кем именно из них он сумел объединиться, чьей поддержкой заручиться и что именно обещал за помощь. Очень может быть, что регентство в случае его победы было обещано не только мне… Впрочем, это обстоятельство никак не освобождало меня от присяги.

Я ждал.

И однажды со мной по Козырю связался Эрик. Мы долго болтали. После поздравлений (и с тем, что я остался жив, и с тем, что женился) он подтвердил, что Корвин вместе с Блейзом (так вот, оказывается, с кем из братьев он объединился!) двигается к Амберу, рассказал кое-что о системе обороны Амбера, и долго уверял меня, что ни Корвину, ни Блейзу сквозь эту оборону никак не прорваться. Мне показалось, он делал это с удовольствием и плохо скрываемой гордостью.

А через три дня, когда приближающийся к Амберу флот проплывал над Ребмой, со мной по Козырю связался и Корвин…

Незадолго до обоих контактов мы с Льювиллой, Дейрдре, Мойре и Виалой сидели в библиотеке и обсуждали происходящие события.

- Корвину не победить, - сказала Льювилла. - Есть вещи, о которых он не знает и поэтому не учитывает.

- Не поделишься? – попросил я.

- Охотно. Судя по всему, Эрик нашел отцовский Талисман Закона.

- Ничего удивительного, - вступила в разговор Дейрдре. – Талисман – один из знаков королевской власти. Отец хранил его в своих покоях. Эрик наверняка обыскал их сверху донизу, и нашел.

- Талисман не просто знак королевской власти, - ответила Льювилла. – У него есть кое-какие интересные свойства.

- Ну да, - сказал я. – С его помощью отец устанавливал хорошую погоду, когда ему этого хотелось.

- Власть над погодой – это следствие, - возразила Льювилла. - А причина в том, что Талисман дает полную власть над стихиями для того, кто поймет, как им пользоваться. После этого менять погоду – пара пустяков.

- И откуда у тебя такие сведения? – поинтересовался я.

- А вот откуда. Мойре, сними, пожалуйста, на минутку твое ожерелье… Спасибо, - Льювилла показала нам жемчужное ожерелье с крупным сапфиром. – Это не просто украшение и не просто один из знаков королевской власти в Ребме. Вот этот камень, Сапфир, фактически, является младшим братом Рубина, амберского Талисмана Закона. Поскольку это всего лишь Отражение оригинального Камня, то его свойства по сравнению с оригиналом сильно ослаблены, но они все равно проявляются. С помощью Сапфира можно менять погоду в водах Ребмы: от полного штиля до легкого шторма и от ясной погоды до дождя со снегом…

- Откуда ты это знаешь? – поинтересовалась Дейрдре.

- Я умею это делать, - спокойно призналась Льювилла.

- А как научилась? – спросил я.

- Прошла посвящение. Но его подробности являются государственной тайной Ребмы, и я не буду с вами делиться ими… Суть в том, что Эрик, по-видимому, тоже прошел посвящение, а если учесть, что сила Рубина многократно превышает силу Сапфира…

- … То у Корвина нет шансов, - закончил я за нее. – Его флот и армия будут уничтожены еще на подходах к Амберу, причем без единого выстрела, просто силами стихий.

- Совершенно верно, - кивнула Льювилла.

- Можно посмотреть? – я протянул руку к ожерелью. Дейрдре как раз только что закончила его осматривать.

- Бери, - разрешила Льювилла.

Я пригляделся к Сапфиру. В его глубине проглядывался какой-то светящийся узор… А знакомые очертания, между прочим…

Я поднял изумленный взгляд на Льювиллу.

- Именно так, - кивнула она. – Вижу, ты узнал узор.

Ну, еще бы я его не узнал! Я прошел по нему еще в юности, и позже проходил неоднократно…

Виала тронула меня за руку.

- Рэндом, я тоже хочу.

- Возьми, - я передал жене ожерелье.

Виала пробежалась пальцами по Сапфиру, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Камень древней Силы, - произнесла она и вернула ожерелье Мойре.

- Мне кажется, мы должны предупредить Корвина, - сказал я.

- Мне кажется, мы не должны вмешиваться, - возразила Льювилла. – А ты у нас вообще не имеешь права голоса. До истечения года ты считаешься покойником.

Как же она любила этим меня подкалывать! Обычно я отвечал на шпильку, но в этот раз промолчал…

… Итак, со мной связался Корвин. Я попытался его остановить, просил отложить его атаку хотя бы на год (через год я имел полное право к нему присоединиться), умолял бросить Блейза и предоставить тому в одиночку расхлебывать заваренную кашу, но, разумеется, Корвин моим просьбам не внял. Ну, я хотя бы предупредил его, с чем ему предстоит столкнуться…

Потом мы узнали, что его флот был уничтожен Кейном, команда немногих взятых в плен кораблей безжалостно перебита, а сам Корвин ушел через Козырь к Блейзу и к его поредевшей, но все еще многочисленной армии.

В разгаре всех этих событий я и пришел к Дейрдре. Просто поговорить. Все было хорошо, пока я не попросил ее раздобыть мне Козырь Амбера. Или Корвина.

- …Рэндом, я не стану тебе помогать!

- А ты этим поможешь не мне, а Корвину. Ты же любишь его больше других братьев, а Эрика ненавидишь так же, как и я, и Корвин…

- Мои отношения с Корвином и Эриком тебя не касаются. А у тебя сейчас одна задача: продержаться до конца года и не поссориться с женой. Потому что если она на тебя пожалуется…

- То что будет?

- Тебя казнят, - пожала она плечами.

- И плевать, - начал я закипать.

- А ты поосторожнее в выражениях. Сам же знаешь, что еще не сорвался с крючка…

- Дей, я должен быть с Корвином. Или сделать все для его победы. Неужели ты сама не хочешь видеть его на троне Амбера вместо Эрика?

- Хочу. Но вмешиваться в их войну я не стану.

- Дей, он обречен. Ты же слышала, что сказала Льювилла. А я должен быть с ним, - повторил я.

- Если он обречен, что изменится от твоего присутствия рядом? Только то, что вы будете оба обречены.

- Просто я ему присягнул…

- Ах, вот в чем дело… Это серьезно. Теперь я понимаю, почему ты сунулся в Ребму, хотя чтобы его сюда проводить, вполне хватало и меня.

- Так ты мне поможешь?

- Нет. Как справедливо заметила Льювилла, до истечения года ты считаешься покойником. А покойники свободны от любых присяг.

Когда я покидал ее покои, я был в бешенстве…

---

Международный день матери

Поздравляю мам - и себя в том числе!

Фиона, я тут у тебя картинку утащила - ну очень понравилась!

---

Мне сделали подарок...

Все произошло неожиданно. Сутки назад я даже не знала, что этот человек в Москве. Двадцать часов назад я не была уверена, что мы встретимся. А сейчас... Он уже уехал, а подарок - остался. Очень ценный подарок. Для меня, по крайней мере.

Крестик, освященный в Храме Гроба Господня в Иерусалиме.

Вряд ли я когда-нибудь сама там побываю...

---

Двойная жизнь...

Странно порой переплетаются реал и виртуал... Иногда их трудно разделить...

Лично у меня виртуальная жизнь часто переходит в реал, а бывает, что переходит в сон - и сны тогда снятся просто фантастические...



Третий день не могу избавиться от песни Юрия Визбора. В тему, наверно...



Вставайте, граф, рассвет уже полощется,

Из-за озерной выглянув воды,

И, кстати, та, вчерашняя молочница,

Уже поднялась, полная беды.

Она была робка и молчалива,

Но, ваша честь, от вас не утаю:

Вы несомненно сделали счастливой

Ее саму и всю ее семью.



Вставайте, граф, уже друзья с мультуками

Коней седлают около крыльца.

Уж горожане радостными звуками,

Готовы в вас приветствовать отца.

Не хмурьте лоб, коль было согрешенье,

То будет время обо всем забыть,

Вставайте, мир ждет вашего решения:

Быть иль не быть, любить иль не любить.



И граф встает, ладонью бьет будильник,

Берет гантели, смотрит на дома

И безнадежно лезет в холодильник,

А там зима, пустынная зима.

Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,

Где был, что ел, кто доставал питье.

У перекрестка встретит он товарища,

У остановки подождет ее.



Она придет и глянет мимоходом,

Что было ночью, будто трын-трава:

- Привет!

- Привет! Хорошая погода.

Тебе в метро, а мне ведь на травмай.

А продают на перекрестке сливы,

И обтекает постовых народ.

Шагает граф, он хочет быть счастливым,

И он не хочет, чтоб наоборот.



1962

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра