I believe in Steve Thompson
Для меня это сложный праздник.
Все детство и юность я была уверена, что в моей семье нет ветеранов Великой Отечественной войны. Ну вот так исторически сложилось. Семья раскулаченных спецпереселенцев, кто-то был расстрелян в 1937-м, потом реабилитирован, потом реабилитировали и оставшуюся семью. Воевать, строго говоря, было некому.
Сегодня моя мама пустилась в воспоминания.
Ну что ж, ветеранов в моей семье действительно нет. Ни с материнской, ни с отцовской стороны.
А воевавшие в Великой Отечественной - были. Но только с материнской стороны. Просто никто из них не вернулся, все погибли. Потому и ветеранов нет.
17-летний младший брат моей бабушки был призван и погиб под Курской дугой.
Два брата моего деда погибли в 1941-м.
С маминой родней я почти незнакома, не видела ни писем, ни фото с фронта. Но они есть и хранятся в семье.
Все детство и юность я была уверена, что в моей семье нет ветеранов Великой Отечественной войны. Ну вот так исторически сложилось. Семья раскулаченных спецпереселенцев, кто-то был расстрелян в 1937-м, потом реабилитирован, потом реабилитировали и оставшуюся семью. Воевать, строго говоря, было некому.
Сегодня моя мама пустилась в воспоминания.
Ну что ж, ветеранов в моей семье действительно нет. Ни с материнской, ни с отцовской стороны.
А воевавшие в Великой Отечественной - были. Но только с материнской стороны. Просто никто из них не вернулся, все погибли. Потому и ветеранов нет.
17-летний младший брат моей бабушки был призван и погиб под Курской дугой.
Два брата моего деда погибли в 1941-м.
С маминой родней я почти незнакома, не видела ни писем, ни фото с фронта. Но они есть и хранятся в семье.